был для меня.
– Когда вы уезжаете, князь? – спросил у Острожского барон фон Дитгейм.
– Через день-два, – рассеянно ответил поляк, думая о чем-то своем. – Завтра у меня последняя встреча в капитуле, а затем – увидимся в Плоцке на переговорах. Вы ведь поедете в свите магистра, Карл, не правда ли?
– Я с удовольствием встречусь с вами и в Плоцке, и в Торуни, – жизнерадостно подхватил Карл.
Тут уже оживился рыцарь де Фалавье.
– О! Я слышал, крестоносцы планируют пригласить польского короля в Торунь и устроить там грандиозные турниры в честь подписания мирного договора между Польшей и Орденом. Князь, я тоже надеюсь встретиться с вами там на поединке. Вы принимаете мой вызов? Состязание на копьях!
– Безусловно, – серьезно уверил его Острожский. – Сочту за честь сразиться с вами.
– А я не буду рисковать, – зевнув, сказал Карл. – Зачем? Не люблю падать носом в пыль.
– Куда же ты любишь падать? – поддел его мстительный де Фалавье, обиженный тем, что Карл сразу же предсказал исход поединка в пользу его противника.
– В объятья прекрасных дам! – с пафосом отозвался барон Ротенбург.
Все трое захохотали.
– Тогда вам сам бог велел ехать с магистром в Польшу, – немного успокоившись, снова поддразнил приятеля рыцарь де Фалавье. – Говорят, полячки – такие красавицы! Вот и князь не даст соврать.
Карл снова прямо-таки душераздирающе зевнул.
– Может быть, они и красавицы, – философски заметил он, – но наш дорогой господин польский посол выбрал предметом своих воздыханий девушку из замка Мальборг. О господи! – внезапно оживился он, сначала приподнимаясь на локтях, чтобы лучше видеть, затем усаживаясь на колени, а потом и вовсе вскочил на ноги. – Я видел носилки леди Рейвон на Среднем дворе! Кажется мне пора. Встретимся на ужине в общей трапезной.
– Постой, малахольный! – закричал ему вслед Дитгейм. – Меч свой забыл!
– Заберу его вечером у тебя из казармы, – отмахнулся Карл, поддавая еще быстрее, чтобы успеть застать на Среднем дворе носилки леди Рейвон.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – сказал Острожский. – Хотел занести в литейню свой меч.
– С ним что-то случилось? – удивился рыцарь Фалавье.
– Ничего страшного.
Острожский вложил меч в ножны и показал рыцарю Фалавье пустое гнездо на отполированной до блеска рукояти клинка, в котором, по-видимому, некогда находился драгоценный камень.
– Это меч моего отца, – пояснил князь, – два изумруда выпали вчера вечером, когда оруженосец чистил меч. Хочу вставать их на место, пока у меня есть время.
– Идите к Гойте из Силезии, – тут же посоветовал ему живо интересовавшийся оружием и всем что с ним связано Генрих де Фалавье. Он знал всех мастеров оружейного дела в замке по имени, и именно к нему
