домами, крестами и бревнами, с севшими телефонами, и уже совсем не знали, что делать, и Степа почти в голос уже стал реветь, и я тоже еле сдерживался, чтоб не завыть от страха и отчаяния вместе с ветром, но тут Степа крикнул:
– Смотри!
Я, щурясь от ветра, посмотрел вперед.
Сквозь белую плотную метель вдалеке был виден человеческий силуэт.
– Побежали к нему! – кричит Степа. – Может, он выведет?
– А если это беглый преступник? – говорю. – Он тебя выведет, как же! Тут и останешься навсегда!
Степа кричит:
– Да зачем ему нас убивать! Мы никому про него не скажем, только спросим, как на мост выйти!
Я все не решался бежать к силуэту. Но тут мне показалось, что человек манит нас рукой. Спокойно так, медленно… И я почувствовал, что – не опасный он. Не знаю почему, но почувствовал.
– Видишь, зовет? Точно дорогу покажет! – кричит Степа.
Ну, побежали мы к человеку.
И пока бежали, я все думал: кто это может быть? Если не беглый преступник. А если преступник – как и где он живет в заброшенном поселке, среди пустых домов и черных крестов? Ну, допустим, в доме каком-нибудь прячется. Но все равно же страшно холодно – дом-то без окон, без дверей, без отопления!
Но человек все манил к себе спокойно, и я думал: эх, бы- ла не была, все равно деваться некуда, – и бежал к нему.
Но чем ближе мы подбегали, тем больше человек удалялся, удалялся, как будто спиной убегал от нас, – и наконец совсем пропал, как будто метель его сдула.
Мы со Степой остановились и удивленно поглядели друг на друга.
– Куда он делся? – спрашивает Степа.
– Не знаю, – говорю. – Может, привиделось?
– Ага, обоим привиделось! – усмехается Степа. И вдруг как закричит: – Смотри! Мост!
И правда, прямо перед нами оказался тот самый мост!
Мы как заорем от радости!
И побежали по мосту, и уже плевать было, что метель в морду и что мост качается так опасно от ветра, и на все было плевать, главное, что – выбрались, не замело насмерть!
Спрыгнули с моста и, не переставая орать, ка-ак понесемся по улице!
Так до нашего двора и бежали.
Дома мама меня по традиции чуть не убила. Она уж думала, что только летом где-нибудь в тундре мой труп найдет, когда снег растает… А тут я – живой, хоть и перепуганный.
В общем, долго она меня ругала. А потом заплакала и сказала:
– Иди спать!
Я лежал, не мог уснуть от пережитого, все думал, что за человек нас спас. И куда он потом пропал. И откуда он вообще там взялся?
И когда наконец стал засыпать, вдруг мысль прямо прыгнула в голову: а вдруг – это и есть мой прадедушка? Ну, то есть призрак его. Я ж его на фото только и видел, а там, на Ру´днике, он далеко был, одни очертания… А мама иногда говорит, что наши предки с того света нам помогают. Ну, она на самом деле вряд ли сильно в это верит. Но вдруг правда? Хорошо бы! Это тогда значит, что – смерти нет, и на том свете я
