ерунда. Хороший он друг. Хоть и Сивая Маска ему везде мерещится.
И мы со Степой еще долго стояли и болтали – он мне про Сивую Маску, я ему – про балалайку и про оркестр…
Так вот и играю теперь. Репетиции, концерты – то в школе какой-нибудь, то на культурном мероприятии, то в воинской части… Все из разных школ, и в основном все выпендрежные, к сожаленью. Особенно Жмакин и Малюк. Еще бы, они тут единственные студенты: первокурсники музыкального колледжа! Вот и чувствуют себя королями. Такие прямо крутые – ну да, у них балалайки примы, а у меня – секунда… Секунда – она не такая важная, как прима, конечно… И поменьше, и используется в основном для тремоло… А тремоло не так часто бывает нужно, как, скажем, бряцание… Но все равно – оркестру без нее никуда! А эти примы прямо сидят и гордятся, что они среди балалаек самые главные! И смотрят на меня презрительно. Ненавижу таких. Но терплю.
А еще с нами в оркестре играют домры. И там один парень – не знаю, из какой школы и сколько лет ему, – все время как-то странно бормочет. И однажды, когда Игорь Николаевич нам что-то объяснял, было довольно тихо – и я услышал, как этот парень сзади повторяет:
– Уж. Уж. Уж обыкновенный.
Я вообще не понял сперва, что это значит и к чему. Про ужа. Думал, он кому-то отвечает на что-то.
А потом смотрю – он все время про этого ужа бормочет. Сам с собой. Вот просто сидит и повторяет как заведенный:
– Уж. Уж обыкновенный. Уж. Уж.
Мне как-то не по себе становится, когда это слышу. Зачем он так повторяет все время? Я на других смотрю, но никто почему-то не обращает внимания на этого «ужа»… Но ведь явно что-то не то с этим домристом! При чем тут уж, да еще обыкновенный?
Каких только ненормальных нет на свете! Даже в наши «Струны Севера» затесались.
И вот Игорь Николаич улыбается в бороду и говорит:
– Господа балалайки, опять отвлекаетесь?
Но это не нам, секундам. Это примам – Жмакину с Малюком. Потому что они болтают, как обычно. То болтают, то в телефонах копаются. Но Игорь Николаич терпит, потому что так-то играют они хорошо, да и вообще он добрый. И, может, они со временем перестанут быть такими расхлябанными. Соберутся как-то. Первый курс – это только раскачка, а вот со второго все серьезно становится. Могут и выгнать из колледжа, если двоек нахватаешь. И будешь тогда, как Игорь Николаич говорит, «на базаре с шапкой играть». Ну, в смысле, чтоб в шапку тебе деньги кидали… Та еще перспективка.
А мы, секунды, не отвлекаемся. Мы смотрим в ноты и стараемся. Хотя получается фигово. У меня. Но стараюсь. Как-то не очень мне чтение с листа дается. И поэтому иногда просто делаю вид, что играю, а сам смотрю на Снежану. Пытаюсь понять, чего она играет, чтобы подхватить.
Снежана рядом со мной сидит, она тоже балалайка секунда.
Она, как и я, в очках и так сильно щурится, глядя в ноты, что мне ее даже жалко. И я однажды не выдержал – прямо во время концерта подвинул пюпитр к ней поближе. Но, конечно, я такой неуклюжий – и пюпитр чуть не опрокинул, и ноты разлетелись! И все это прямо во время номера!
Снежана
