ничего не понимаю. Я и в неточных-то… Но в точных – совсем ничего. Да и потом – как мама говорит, «в этих колледжах технических – контингент соответствующий». А я по жизни тяжело общий язык с людьми нахожу, тем более если они не очень культурные… Поэтому так и решили: пойду в «Струны Севера», а после школы – в музколледж. Я только в последний, в девятый, перешел и сразу в сентябре это объявление увидел. И сразу решил.
3
И вот я пришел к Игорю Николаичу на собеседование. В Дом культуры наш. Потому что репетиции «Струн Севера» там проходят.
Он спрашивает:
– Ты играть умеешь?
Я говорю:
– На гитаре немножко.
Мне просто папа гитару подарил, когда еще с нами жил, – мол, раз у меня способности к музыке, то пусть я учусь на ней играть.
Ну я немножко и научился. Точнее, Андрей Бобров, одноклассник, аккорды мне показал. Я и тренькаю с тех пор.
– Гитары у нас в оркестре нет, извиняй, – вздыхает Игорь Николаич.
– Жалко, – говорю.
Он тогда смотрит на меня, улыбается и спрашивает:
– А на чем-нибудь еще играешь?
У мамы есть присказка, что я играю у нее на нервах. Но не ответишь же так. Дурацкая шутка получится и древняя. Вот и молчу.
Он тогда:
– А не пробовал, например, на балалайке?
Я мотаю головой – мол, нет, конечно. Где я балалайку возьму.
Он тогда говорит:
– Погоди, я сейчас.
И выходит из кабинета.
А в кабинете у него – красиво, кругом портреты композиторов, только без подписей, и поэтому кто есть кто – непонятно. Но я все-таки узнаю´, не совсем же дурак: вот это – Чайковский, это – Мусоргский. Наверное. Мусоргский похож, кстати, на Игоря Николаича. Тоже весь в бороде. И чуть-чуть улыбается. А, и этого знаю: молодой Шостакович. Он у нас в школе в кабинете музыки висит. Мы еще ржали, что он на Гарри Поттера похож. Он и правда похож. Тоже в очках и с челкой. И умный. Вылитый Гарри Поттер, только Шостакович.
А еще в кабинете – пианино, целых два. Одно черное, другое коричневое. И пюпитры с нотами стоят. И цветы на окнах. И моль летает. Черт, я ее боюсь! А она, как назло, летает все время вокруг меня… Сгинь, моль! Я вообще много чего боюсь. Ну, это между нами… И мо´ли боюсь, и вообще насекомых всяких, особенно тараканов… Не знаю, почему так. Может, меня когда-то таракан напугал? Я не помню, а подсознание помнит…
Игорь Николаич заходит с балалайкой, я от моли отбиваюсь.
– Ты чего?
– У вас тут моль!
– Ну да, моль тоже человек, музыку любит, – улыбается Игорь Николаич. – Ты что, боишься ее?
Я молчу, конечно. Не скажешь же: да, боюсь. Смешно.
Игорь Николаич ловко ловит моль на лету одной рукой, а другой – протягивает мне балалайку.
– Ноты знаешь?
Ну да, ноты теперь уже знаю. Так, в общих чертах. Не зря же в музколледж поступать собираюсь.
