чудовищное убийство в Заречье. Зовут Семёном, а фамилию я запамятовал. – С этими словами Швед стал правой рукой прощупывать пространство над столом, словно где-то там и пряталась эта вылетевшая из его памяти проклятая фамилия.
– Что ж это вы, Александр Францевич, – шутливо боднул упреком шефа Альберт, – да, фамилия у него памятней вашей будет. Семёном Проектором его зовут.
– Точно! Я тоже про институт всё стал вспоминать. Думаю, то ли декан, то ли ректор, а оказывается – проректор…
– Проектор, шеф. От «проектировать». Очень подходящая в нашем случае фамилия, потому что проектировать нам, как я понимаю, предстоит по-чёрному! – С этими словами Альберт демонстративно вздохнул.
– Это точно, потому что пока мы имеем из Гривы сплошную хрень! – Швед так дёрнул под столом ногой, что вся утварь с него едва не полетела на Альберта, но тот вовремя успел одной рукой приподнять свой кофе, а второй – подхватить блюдо с обожаемыми пирожками. Линдмарк виновато охнул и стал промокать свои брюки салфеткой. Слава Богу, брюки на нём были неопределённого тёмного цвета. Тут Альберт невольно припомнил, как на редакционной летучке в прошлом году Швед точно так же облился чёрным кофе, будучи при этом в белых брюках. Конфуз тогда вышел отчаянный! Редакционные дамы только что не рыдали от едва сдерживаемого смеха, потому что главный редактор выглядел этаким вдруг описавшимся на светском рауте аристократом. Немая сцена усугубилась ещё и тем, что заглянувшая в это время на летучку секретарша громко сообщила, что к Линдмарку по срочному делу выехала заместитель мэра Голубицкая и вот-вот будет в редакции.
– Что там всё-таки происходит, шеф? – Нарочито серьёзно спросил Альберт.
– Дома горят по всей Гриве, как свечки. Причём, вместе с хозяйками. – Ловко попав скомканной салфеткой в пластиковую урну, угрюмо проговорил Линдмарк. – Прямо адский пламень какой-то!
– Дома… вместе с хозяйками… – растерянно повторил за ним заведующий отделом расследований. – Что за мистика, блин? А почему хотя бы не с хозяевами?
– Потому что пожары случаются лишь с домами, в которых живут одинокие пожилые женщины, старухи в общем. – Как-то печально констатировал редактор. – Дома, в которых есть мужчины, ещё не горели. Да и мужиков-то на Гриве кот наплакал. Одни бабки. Словом, может, и случайно так получается, по чистой статистике. Кстати, о Гриве, где ты уже бывал. Это не село, не деревня и даже не район, как ты знаешь, это выпуклость земной тверди, которая делит нашу область пополам: до Гривы все реки бегут в Волгу, а после неё скатываются на Север, к Ледовитому океану. Там, по Гриве, больше дюжины сёл и около сотни деревень. Нравы там свои, много староверов, так что, смотри, Альберт, осторожней…
– Шеф, что всё-таки там случилось? Не нравится мне, что Вы юлите вокруг да около… – Альберт серьёзно занервничал
– Я
