на первое, но он был им и дослужился до полковника, а для этого ему наверняка пришлось очень и очень многим поступаться. А когда это происходит с человеком многократно, даже с самым каким ни есть порядочным, искренним и тому подобное, то раздвоенность неизбежна. Да и падать с должности заместителя начальника УВД больновато. Я для него, как для бывшего ментовского начальника, всего лишь бывший отставной капитан-спецназовец, этакий бесцельный пловец, волею судеб прибитый к его журналистской лодке. И он наверняка считает и, может быть, даже вполне искренно, что я ему за то, что он не огрел меня веслом по башке, чувствительно обязан. Я это уже проходил и там, за речкой, и здесь, на гражданке. Тем не менее, что из всего этого следует? А следует то, что «засвечивать» свой интерес к Гриве можно только перед либо проверенными, либо неболтливыми, либо преданными нашему делу людьми. А лучше, когда всё вместе.
Первым в свой «предкомандировочный» список Альберт внёс самого Линдмарка, все телефоны которого были давно забиты в его сотовый. Но порядок есть порядок. В экстренных случаях он всегда помогал Альберту принимать оптимальные решения. Второй, подумав некоторое время, он написал фамилию Братов, полагая, что помощь такого опытного и, как заметил наблюдательный журналист, нетипичного ФСБэшника ему может в одночасье крайне понадобиться. Затем список медленно, но верно пополнили ещё несколько фамилий. В следственном управлении Комитета у Альберта появилась новая зазноба, майор Дина Ким, молодая кореянка, переведённая в Город из далёкого Биробиджана вместо подавшей в отставку полковницы Майоровой. По этому поводу Альберт одно время отшучивался от хитрых подколов Линдмарка: «Одной Майоровой меньше, а одним майором больше!». Вписал сюда журналист и сотовый Семёна Проектора, которому следовало позвонить раньше всех, поскольку он был в теме и, судя по настроениям Линдмарка, ни на кого в личном плане не выходил. Пока, думал Альберт, вряд ли его сотовый стоял на прослушке. Если только у самого Шефа. Этот, шведская его башка, может… В это время к нему вдруг невольно привязалось забытое «Ура, мы ловим, гнутся шведы!». Засовестившись, Альберт долго отгонял эту хоккейную считалку, пока она сама не уступила новой – «Куда идём мы с Пятачком?». Интересно, подумал отставной капитан-спецназовец, а полицейский капитан Проектор похож на Пятачка? Далее в списке Альберта появился заместитель начальника Управления лесами Андрей Топорков, с которым Альберт не только неоднократно работал по материалам, но также играл в шахматы и собирал берёзовый сок на даче, а главное – пил водку с его женой и жарил с детишками шашлыки. Такой не подведёт, думал Альберт, попутно сгоняя с языка шахматные ритмы Высоцкого: «Ведь мы сыграли с Талем десять партий, в преферанс, очко, на бильярде, и Таль сказал: «Такой не подведёт!». Вспомнил Альберт и про начальника охотуправления Дробовикова, который не единожды брал журналиста
