егерь Шароватов Юрий Васильевич, пятидесяти пяти лет от роду.
– «Скорую» вызвал? – Нервно спросил Альберт.
– Веткин сказал, что сам выезжает. У него жена в аккурат районную неотложку возглавляет. И, слава Богу, дома после дежурства отдыхает… отдыхала, то есть. Скоро будут здесь. Но боюсь, не дотянет, – участливо посмотрел на егеря Проектор. И Альберту вдруг подумалось: «Вот, если бы все менты такими были! Как бы легко и просто жилось в нашем Отечестве! И не надо никаких экстренных совещаний при президенте, никаких специальных экспериментов на далёких окрайках России, ни особых зон, да и эта конъюнктурная фраза – „Находится на личном контроле“ отмерла бы сама по себе. Да и милицию не было бы никакой нужды переименовывать в полицию».
– Семён, достань из аптечки нашатырь! – По праву старшинства распорядился Альберт. – Давай его очухивай, а иначе, точно, не дотянет! И они спешно задвигались. Семён уже рвал из аптечки вату, а Альберт пытался не дать Шараватову захлебнуться собственной кровью. В это время в лесу ещё дважды выстрелили.
– Ни хрена, прорвёмся! – Осторожно сжимая виски раненому, зло проговорил Альберт. – Кто это там сказал, Семён? По-моему, Джек Лондон. «Что бы там ни случилось, держите всегда на Запад!». А мы, блин, русские. И держим всегда на Восток.
– Привет, мужики! – Здоровался, примерно, через час возбуждённый майор Веткин. – Под сто двадцать гнал, дважды чуть в сосняк ни влепился! А в это время жена Веткина уже начала хлопотать над истекающим кровью егерем. Появилась капельница и капроновый контейнер с кровью (наколку группы и резуса Семён успел заметить возле левой егерской подмышки и сообщить Веткину). Это, как потом оказалось, и спасло Шароватова от неминуемой смерти. Скоро появились носилки, и наколотого врачом Веткиной Шароватова загрузили в машину.
– Даша, – бережно потянул за рукав жену Веткин. – В запарке забыл тебе представить коллег. – Это, – кивнул он в сторону Проектора, – Семён Борисович, капитан из областного уголовного розыска. А это… – повернувшись в сторону Альберта, Веткин неожиданно замешкался.
– А это Альберт Эдуардович Нидерквель, – поспешил прервать неловкую паузу Семён. – Он самый лучший городской журналист из «Курьера». Кстати, тоже капитан, только фронтового спецназа! Майор удовлетворённо крякнул, а его жена с чувством пожала журналисту руку и сказала с явным одобрением:
– А я смотрю, повязка на раненом как надо наложена, а этому учиться – не переучиться!
– В Горах учились гораздо быстрее, чем здесь, на равнине. – Как будто даже виновато глянув на Веткину, сказал Альберт.
– Всё, время! Поехали! – Рубанул воздух рукой Веткин и проворно полез в кабину запускать двигатель «Форда» и разворачиваться на узкой дороге.
Глава восемнадцатая. Стрельба на поражение
