Кафедры Геометрии.
– Я – следующий, – прошептал Хиллман. – Следующий!
– Ну, ну, Роберт, – ласковым голосом произнес Томас, – послушайте, не принимайте это близко к сердцу. Люди умирают, это так. А наши почтенные профессора были уже в том возрасте, когда здоровье…
– Это проклятье! – воскликнул Хиллман и, остановившись, рывком повернул Томаса к себе.
Роберт был ниже молодого ученого, и ему приходилось задирать голову, чтобы взглянуть в глаза Маккензи. Да, ниже, хрупкого сложения, и легче фунтов на двадцать. Но сейчас, глядя сверху вниз в широко распахнутые глаза Хиллмана, Томас вдруг понял, что не справиться с безумцем, если тот решит наброситься на него.
– Эти формулы, – забормотал Хиллман, сверкая глазами. – Они были необычными, о да. В них были такие знаки, что не встречаются в наших науках. Алхимия! Магия! Заклинания! Они вторглись в те области знания, что запретны смертным! Видит бог, это проклятье! Расплата за грехи! И я тоже запачкан, хотя всего лишь был рядом, когда они творили свои мерзости! Не остановил их! Думал лишь о месте ассистента кафедры, обещанное мне Булманом! Я грешен, тоже грешен, как и они, моя жадность, моя проклятая жадность…
– Тише, тише, – произнес Томас, – не надо кричать, нас могут услышать.
Хиллман захлопнул рот и с подозрением оглянулся по сторонам. На дороге было пусто – остальные участники процессии успели выйти с кладбища на улицу Клампхилл, а пожилая пара, что медленно двигалась мимо гробниц, была еще слишком далеко.
– Вы правы, – прошептал Роберт, оборачиваясь к собеседнику. – Не надо кричать. Макгрегор, наверное, тоже не кричал, когда его убивали.
– Макгрегор скончался от сердечного приступа, – осторожно произнес Томас. – В его возрасте это бывает…
– Приступ! – Хиллман зло хмыкнул. – Конечно. Спросите вон у них, какой это приступ!
Его дрожащая рука описала широкую дугу, едва не задев нос Маккензи, и ткнула в сторону пожилой пары.
– Почему у них? – удивился Томас, не поспевая за причудами помраченного рассудка собеседника.
– Это управляющий Макгрегора и его кухарка, – бросил Роберт. – Он вам скажет да. Мне сказал! Сказал! И вам скажет, если доживет!
– Что скажет? – опешил Маккензи, шокированный внезапной вспышкой ярости. – Роберт, о чем вы?
– Никакой это не приступ! – зашептал Хиллман, опуская зонт и яростно с ним сражаясь. – Не приступ. И больше нельзя ждать, надо действовать!
– Подождите, – пробормотал Томас, – Роберт, не надо торопиться, не надо поспешных выводов…
– Надо, – отрезал Хиллман, закрывая зонт. – Я и так слишком долго ждал. Надо бежать. Бежать!
– Роберт…
– Да отцепитесь вы от меня, в самом деле! – воскликнул Хиллман. – Что вы пристали ко мне? Я вас не знаю!
Онемевший Маккензи с изумлением взглянул
