Надо поскорее идти!
– Куда? – удивился Томас, подстраиваясь под дерганые шаги ассистента.
– Прочь отсюда, – чуть ли не прорыдал Роберт. – Надо бежать. Бежать!
Маккензи немного помолчал, пытаясь настроиться на нужный лад. Похоже, похороны профессора заметно подкосили беднягу Роберта. Не повредился ли он в уме? При сильном горе такое возможно. Но вряд ли Хиллман был так уж близок с Макгрегором. Зато теперь ясно, почему его спутник сбежал, бросив расклеившегося Роберта в одиночестве.
– Все будет хорошо, Роберт, – твердо произнес Маккензи. – Мы все скорбим о профессоре. Внезапная кончина Макгрегора потрясла всех нас. Но жизнь не кончается, Роберт. У нас впереди много дел и…
– Это продолжается, – простонал Хиллман, вцепившись в рукав своего спутника. – Слышите, Томас, продолжается!
– Что продолжается? – опешил Маккензи.
– Все, – выдохнул Роберт. – Эти смерти… Теперь уже и Макгрегор!
– Какие смерти? – Томас тихо вздохнул, начиная жалеть, что нагнал Роберта.
– Джонсон, Хоггарт, Булман, – забубнил Роберт, придвигаясь ближе к своему спутнику, – Фергюссон, Флетчер… Теперь и Макгрегор! Они все мертвы.
– Разве? – флегматично осведомился Томас, подумывая о том, как бы потихоньку отделаться от неожиданно неприятного собеседника. – Постойте, вы сказали Хоггарт?
– Именно, – прошептал Роберт. – Они все работали с профессором.
– Но остальные, – медленно произнес Маккензи, пытаясь выудить из памяти нужные имена, – остальные, вроде бы с других кафедр?
– Все так, – признал Хиллман, – но год назад они вместе работали над каким-то проектом. Собирались вечерами на факультете Геометрии, что-то обсуждали, спорили. Засиживались за полночь. А я носил им чай.
– Чай? – поразился Томас. – Вы?
– Булман тогда руководил факультетом Прикладной Геометрии, а я был всего лишь аспирантом, – признался Хиллман. – Родерик попросил меня помочь, не хотел посвящать в свои дела персонал Университета. И я согласился.
– Чем же они там занимались? – поинтересовался Томас, – Геометрия, Механика, Химия, Алгебра и, кажется, Геология?
– Археология, – поправил немного успокоившийся Роберт, судорожно шаря в кармане свободной рукой. – Увы, понятия не имею. Они собирались раз в неделю, и никогда при мне не вели бесед. Я лишь приносил им чай и уходил. А потом проветривал аудиторию, стирал с доски, расставлял стулья…
– А что было на доске?
– Формулы, – Хиллман достал, наконец, из кармана огромный клетчатый платок и трубно высморкался. – Целые ряды формул, на мой взгляд, совершенно бессмысленных.
– Что ж, значит, они вели какие-то исследования, – подвел итог Маккензи, едва заметно отодвигаясь от собеседника. – Такое часто бывает в наше время. Сложные
