одного из сотен студентов.
– Сэр Себастьян помнил всех, – с печалью произнес старик. – Университет был его семьей. Профессор не раз говорил, что вы поразили его своим нетрадиционным подходом к его лекциям и что у вас, простите сэр, незашоренный взгляд на вещи.
– Приятно слышать, – сказал Томас, бросая взгляд на пожилую женщину, что жалась к боку Батлера, прижимая к губам мокрый от дождя носовой платок.
– Миссис Роше, – произнес управляющий, заметив взгляд собеседника. – Экономка и кухарка профессора. Мы – все, что осталось от обитателей славного дома Магрегоров.
Миссис Роше вскинула взгляд на молодого ученого и беспомощно пожала плечами, словно извинясь за свою слабость. Томас заколебался – всего лишь на миг, не более того. Экономка и кухарка… Ну и к черту эти замшелые условности, на дворе новый век!
– Миссис Роше, – твердо произнес Маккензи, чуть нагибаясь вперед, – позвольте предложить вам руку.
– О, сэр, не стоит… – отозвался Батлер, – мы еще вполне…
– На улице дождь, – произнес Маккензи, – вы устали, позвольте, я провожу вас к улице и поймаю для вас кэб. Обратный путь к дому Макгрегоров довольно долог.
Батлер замялся, черты его лица огрубели, приобретя выражение крайнего упрямства, но в тот же миг миссис Роше протянула руку и с явным облегчением взяла молодого ученого под локоть.
– Благодарю вас, сэр Томас, – выдохнула она, глядя на него снизу вверх.
– Не стоит благодарностей, мэм, – беспечно отозвался Томас, перекладывая зонт в левую руку, так, чтобы он прикрывал от дождя его спутницу. – Я всего лишь ученик профессора, а не пэр Совета Лордов.
Батлер, потерянно стоявший рядом, медленно расправил плечи, вернув себе почти военную выправку, и почтительно наклонил голову, отдавая должное благородному порыву молодого ученого.
– Пойдемте, – мягко предложил Маккензи. – Надо поскорее добраться до кэба. Дождь все усиливается.
В подтверждение его слов, вода с неба хлынула мутным потоком, словно небеса выплеснули все, что копили в себе с самого утра. Взглянув вверх, Маккензи непроизвольно поежился – низкие свинцовые тучи нависали над городом, затягивая в себя дымы каминов и темные облака из фабричных труб. Вдалеке, над центром, по небу плыло огромное веретено пассажирского дирижабля – черная, блестящая от влаги туша, почти неотличимая от дождевых туч. Косые серые струи хлестали по остроконечной крыше аббатства, что возносилась к самым тучам, ручьями стекали по каменным стенам, с грохотом проносясь по жестяным желобам.
Томас нахмурился, сделал первый шаг, увлекая за собой пожилую экономку. Управляющий двинулся следом.
– Мистер Батлер, – позвал Маккензи, не отводя взгляда от луж под ногами. – Скажите, у профессора остались родственники, которым я мог бы выразить свои
