потирая плечо, и увидел Хитер. Она смотрела на меня хмуро и строго.
– Хитер, детка, нужна помощь!
– Ник, вставай! – крикнула она.
Я вздрогнул, потому что обычно Хитер Хейзерфилд не говорит голосом Дастина Хоука.
– Какого?..
Дурацкий сон. Я протёр лицо руками и окончательно проснулся. Всё то же мерзкое освещение, всё тот же собачий холод, те же тараканы на полу. И Дастин Хоук, склонившийся надо мной. Я уснул, привалившись к грязной стене. Щёки замёрзли, всё остальное – тоже. Из носа текла вода. Нога затекла.
– Доброе утро, – бросил мне мой лучший друг. – Ещё раз назовёшь меня деткой, получишь в нос. Поднимайся.
– Долго ты, – буркнул я, вытирая лицо рукавом. – Надеюсь, ожидание того стоило. Какого чёрта я тут делаю?
– Решили с приятелями подбить твои прошлые грешки, – съязвил он. – Пойдём.
Я с удовольствием выскочил из клетки.
Когда мы вышли в обычный коридор, меня обдало жаром. Так бывает, когда попадаешь в тёплое помещение с улицы, где на ветру замерзают даже мысли. Наверно, я слишком громко вздохнул. Дастин оглянулся.
– Сейчас, потерпи ещё немного, – сказал он странным серьёзным голосом. Ого, а где же его хвалёный сарказм? – Давно они тебя притащили?
– Да я сам пришёл, – невозмутимо ответил я. – Сделал, так сказать, одолжение. А который час?
– Начало пятого.
Я выругался. Опять меня подняли с петухами. Уже позволили бы выспаться!
Мы шли по коридорам, которых я раньше не видел. В таких глубинах полицейского участка я ещё не бывал. Дастин свернул к одной из дверей. Прежде чем войти, он остановил меня, окинулсвоим фирменным угрожающим взглядом и сказал:
– Шуточки свои засунь куда подальше и притворись адекватным, не то вернёшься в камеру. В лучшем случае. Это не угроза, а предостережение.
Я кивнул. Что-то мне подсказывало, что дело принимало серьёзный оборот.
Я вошёл в комнату вслед за Дастином. Внутри стояли стол с лампой, за ним по разные стороны – два стула. Ничего лишнего, ничего из того, что могло отвлечь от воспоминаний о совершенной ошибке и искреннего раскаяния. Не было даже окон. Что ж, в комнате для допроса я уже бывал, правда, только с рабочими визитами.
– Даст, я не знаю, что говорить, – предупредил я. – Я действительно не понимаю, что происходит. Ты ведь знаешь, что я ничего никогда…
– Знаю, и сейчас попробую убедить в этом того, кто дал согласие на твой арест, – сказал он. – Сядь.
Я опустился на один из стульев, и в этот момент в кабинет вошёл человек, которого мне хотелось видеть меньше всего. Это был шеф Дастина. Я не помнил, как звали эту гору мышц, увенчанную недозрелой дыней с чёрным конским хвостом и шестью серьгами в ухе, но выглядел он жутковато.
– Добрый веч… Утро? – машинально ляпнул я.
Он окинул
