и терминалов рождала ровный, утробный гул. Сквозняк. Воздух, тёплый и влажный, лениво гулял по запутанным коридорам канализации. Всполохи света. Посреди широкого проема, стояли двое мужчин, освещаемых яркими красными вспышками. Один, склонившись над отключенным от сети участком трубы, занимался сваркой – источником вспышек был его левый глаз. Второй с суровой сосредоточенностью откручивал гайки, державшие многослойную крышку большой канализационной ревизии. Не отвлекаясь от работы, мужчины вели беседу.
– …Странный парень. Вроде богатый, а ходит в каких-то лохмотьях.
– Как ты понял, что богатый?
– Он не взял с меня денег. А еще у него в офисе куча допотопной техники – и вся как новая. Заказная.
– Чудной пацан.
– Не без этого. Но что-то в нём есть. Что-то вроде… кхм, отсутствия безмозглости.
– Ну ты старик и завернул… хотя да, соглашусь: безмозглость в наше время – вещь материальная.
Николай, деактивировав сварочный луч, вопрошающе посмотрел на Романа и добавил:
– Думаешь, выгорит с ним?
Роман нахмурился.
– Он всего лишь частный детектив. Ещё и молодой. Ошибется – полиция его просто припугнет, и дело с концом. Не ошибётся – принесёт сведения. В любом случае, после этого я закончу с ним сотрудничать.
В воздухе повисло молчание. Каждый думал о своем. Роман, например, прикидывал объемы работ на следующую неделю. Мысли Николая, в свою очередь, путешествовали по запутанной цепочке ассоциаций и логических заключений. Когда их путь подошёл к концу, Сварщик, прервав рабочий процесс, сплюнул и раздосадованно проворчал:
– И чего им – ну, рецидивистам этим, – на месте не сидится… Почему они, блять, такие мудаки?
Роман, закончив орудовать ключом, убрал с трубы последнюю заслонку. Глазам мужчин предстал мутный, смердящий поток нечистот. Вперив в него взгляд, Сантехник вдруг сказал:
– Вот, погляди. Видишь, что там плывёт?
– Вижу. – Николай поморщился. – Гадость всякая.
– Конкретнее.
Николай прищурился. Кажется, он никогда не видел смысла задумываться о содержании труб, чьё назначение было вполне понятным.
– Хм… Грязь. Говно. Гниль.
– Верно. И как, может человек без грязи, говна и гнили?
– Стало быть, не может. – На лице Сварщика мелькнула ухмылка. – Все мы срём.
Роман невозмутимо продолжил:
– Да, все мы срём. Шелушимся, потеем, воняем. Порядок вещей такой. Чего же теперь, вешаться? – Роман принялся регулировать что-то в стоявшем рядом терминале. – Нет, конечно. Так мы устроены, и этого не поменять. Что нужно – так это делать свое Дело. Приносить общественную пользу.
– Понял твою мысль. Задача – уравновешивать мировое дерьмо мировыми делами… – Поразмыслив чуток, Николай добавил: – Слушай, но ведь и польза-то у всех своя.
Роман с грохотом закрыл люк.
– Это потому, что все люди действуют сообразно своей природе. Оттого те, кого ты назвал мудаками, в твоем понимании – мудаки. А с их стороны
