Ты себе надумал. Запах давно развеялся.
Но Чэнь Ло продолжал ворчать и крутить носом. Наконец терпение Сяоциня иссякло. Он сбросил свой короб и сказал:
– Разведём костёр и окурим одежду дымом. Уймёшься ты тогда? Мы ещё и трёх ли не прошли, а ты уже ноешь.
– Я по делу ною, – возразил Чэнь Ло. – Разводи костёр.
Сяоцинь закатил глаза, но соорудил костерок из каких-то веток. Повалил густой дым – ветки оказались сырыми – и окутал их обоих. Чэнь Ло раскашлялся, расчихался, глаза заслезились.
– Надо было сухих веток набрать, – забранился он.
– Опять недоволен, – потрясённо сказал Сяоцинь. – Веток ему набери, костёр разведи… Я тебе не слуга.
– Я бы такого слугу взашей прогнал, – сипло сказал Чэнь Ло, протирая слезящиеся глаза.
– Я бы к такому хозяину даже за три ляна золотом не нанялся, – не остался в долгу Сяоцинь.
– Я бы такого и не нанял!..
Обменявшись таким образом любезностями, Сяоцинь и Чэнь Ло продолжили путь.
Мяньшу Чэнь Ло сорвал и теперь дышал полной грудью. Воздух у реки был сырым и влажным, но казался Чэнь Ло пределом свежести и чистоты.
Вот уж верно, всё постигается в сравнении.
27
Испытание смелости
На другом берегу реки Чанцзян был посёлок с одноимённым названием. Чтобы переправиться через реку, нужно было нанять лодку, или разыскать брод, или пройти по подвесному мосту.
– Только не вброд, – сказал Сяоцинь, – я плавать не умею. А ты?
Плавать Чэнь Ло умел, но ему не хотелось мочить ноги, в сапоги ведь и вода набраться может, а если река окажется достаточно глубокой, то и одежда промокнет, суши её потом. Река не казалась бурной, но, как говорят, «чем спокойнее вода, тем сильнее течение». Быть унесённым рекой – участь незавидная. Из Чанцзяна нередко доставали утопленников, принесённых сюда течением. Становиться одним из «речных скитальцев» ему нисколько не хотелось.
– Только не вброд, – согласился Чэнь Ло с Сяоцинем.
Лодочник доверия не внушал: горький пьяница, завсегдатай питейного дома. Лодка у него была старая и пропускала воду. Если опрокинется и затонет на середине реки, где самая глубина и подводные течения, – это верная смерть. Как лодочник ещё не потонул – воистину загадка.
– Я в эту лодку не сяду, – категорично сказал Сяоцинь, и Чэнь Ло опять с ним согласился.
Оставался только подвесной мост. Раскинули его через реку ещё во времена молодости градоначальника Чэня и с тех пор не чинили. Чэнь Ло не понимал, зачем делать подвесной, когда можно было выстроить настоящий крепкий мост. По подвесному не перегонишь скот, не взъедешь на лошади – в этих случаях использовали брод. Как будто он предназначался лишь для того, чтобы испытать чью-то смелость: детвора из Мяньчжао и Чанцзяна частенько устраивала перебежки через мост.
– Этот мост ничуть не лучше лодки, – потрясённо сказал Сяоцинь.
Доски
