мгновений смотрит в сторону, покачивая ногой.
– Он настолько крутой, а Демченко настолько глупый и бесхребетный, что перестанет считать тебя хорошей женщиной из-за слов какого-то…
– Виктора Ухтомского! – признаюсь я.
Это на работе я привыкла быть несгибаемой женщиной, а вечером, с друзьями, я могу показать настоящую часть себя. На самом деле меня много что пугает, но это и не удивительно, если взять в расчет мое детство, в течение которого дедушка и бабушка меня каждым микробом пугали. Застудишь ноги – пневмония и умрешь. Скушаешь клубнику – аллергическая реакция и, ну вы поняли.
Я пыталась вытравить это из себя, но не все получается просто.
Ну и после учебы в Екатеринбурге одним из моих страхов и по совместительству тайных желаний бесповоротно стал Виктор Ухтомский.
– Ты просто его не знаешь, Насть, – говорю едва слышно. – Он списывающих на экзамене принципиально заваливал.
– Но вы не в институте, – подруга откидывается назад и складывает руки на груди.
– Нет, он… не терпит нечестности в любом ее виде и потом… он таких людей из коллектива выживает любыми способами.
– А ты была с ним не честна? – подруга высоко приподнимает брови.
– Он так подумал, – признаюсь еще тише.
На самом деле в эту историю еще по самые уши влез мой дед и вспоминать сейчас тошно.
– Ладно, – подводит итог подруга. – То есть, ты считаешь, что он захочет объяснить Олегу, что тот выбрал плохую кандидатуру в качестве жены?
Да плевать мне на Олега! Мне на свою репутацию в больнице не плевать.
– Нет, то есть да. То есть, я хочу остаться в больнице, даже если стану женой Демченко. Знаешь, я хочу что-то из себя представлять, даже если и буду наследницей всех этих заводов и пароходов, я не хочу чтобы у меня было то, что мне дорого, чтобы окружающие во мне не видели прилипалу.
– А один какой-то принципиальный дурак, – продолжает Настя, – словом, я поняла. Еще по коктейлю?
Разговор с подругой более-менее возвращает мне чувство гармонии. Как бы то ни было, Настя права. Очень многие в больнице хорошо меня знают и мнение какого-то Ухтомского не должно перечеркнуть все те случаи когда они видели меня в операционной. Даже если Виктор захочет припомнить тот мерзкий скандал и сказать, что я на нем помешалась. Может, это так и было.
“Может это так и есть сейчас?”, – колет под ребром, но я не хочу вестись на провокации внутреннего голоса.
Допив коктейль с привкусом кокоса я окончательно расслабляюсь и начинаю шутить с подругой. Не смущают уже даже брюки, забрызганные грязью.
Настя говорит, мол, скоро мне вообще будет все равно, как на меня смотрят оружающие. Жена такого богатого парня как Демченко может позволить себе все. Даже выходить на улицу в халате.
– А пресса? – останавливаю ее и мы снова смеемся.
К концу вечера я полностью забываю про тоску и злость. Мне даже кажется хорошей идеей выйти за Олега замуж. Поэтому мы с ним
