я тоже молчала. Мне нравится Олег, но до влюбленности в него пока мне далеко. “Вот, что бывает, Лиза, когда ты затеваешь секс по дружбе”, – шепчет мой внутренний голос. Однажды одна из сторон может принять это за что-то большее.
Олег наклоняется ко мне и жадно целует в губы. Почти так, как я делала это в лифте. Вот черт.
И это все наблюдает хирургическая бригада.
Наконец кто-то из коллег решается на аплодисменты.
Убила бы!
Я чувствую себя героиней дешевого мексиканского сериала. Олегу остается только отставить в сторону ногу, наклонить меня вниз и взять в зубы розу. А потом заиграет музыка.
Стучу парня ладонями по спине, пытаясь дать ему знак, что пора бы закончить. Он отрывается.
– Слишком много свидетелей, – цежу сквозь зубы, а в глазах Олега вижу вопрос: “В чем разница между коридором отделения и лифтом?”
Блин, в том, что тут нет Ухтомского.
Мы отлипаем друг от друга, я одергиваю хирургичку. Мимо проходят доктора. Один из них хлопает Олега по плечу и добавляет:
– Мужик.
Потом коллеги моего парня удаляются и я слышу то, как они обсуждают папу Олега, точнее тот вопрос, не выставят ли теперь моего парня из дома, ведь сын хозяина клиники должен как минимум составить себе достойную партию.
– Ты уверен? – спрашиваю я, зябко пожав плечами.
– Почему ты спрашиваешь? – удивляется Олег.
И тут у меня звонит телефон, извещая о том, что пора бы уже пройти на операцию. Пациент готов, ждут только анестезиолога. Чувства бушуют внутри, но приходится следовать врачебному долгу.
До вечера мы с Олегом не видимся. Домой его, как всегда, подвозит личный водитель. Мой парень пытается этого не афишировать, но как я узнала по его намекам, Демченко слишком плохо водит машину, за последние полгода он попадал в аварию трижды, в последний раз все закончилось длительной госпитализацией, и тогда папа стал присылать за ним машину. Это еще одна странность, которая заставляет мужиков из отделения абдоминальной хирургии зубоскалить, но я думаю, что им просто завидно.
Раньше я пропускала все эти разговоры мимо ушей, потому что мы с Олегом просто хорошо проводили время, так, как никто из этих мужланов, помешанных на том, чтобы что-нибудь отрезать, и не мог себе представить. Иногда после таких вечеров у нас случалась постель, особенно если после какой-нибудь выставки мы заходили в ресторан и заказывали немного вина.
Словом, все эти пересуды внутри оперблока меня не волновали. Но теперь… Теперь я понимаю, что мне есть дело до того, что пишут в костепермывочный чат.
“Смотрите, за Демченко опять раба прислали”, – фотку присылает операционная сестра: “Запалила только что в курилке”
На фото Олег грузится в мощный гелендваген. Таких машин на территории нашей больницы достаточно. Так повелось, что стационар завоевал себе репутацию одного из лучших в Москве и теперь туда съезжаются все чиновничьи наследники, как только с ними случается что-то не то.
Я
