Вдруг в наступившей тишине раздался быстрый конский топот. Все повернули голову в ту сторону, откуда он приближался. Показалась молодая женщина, сидевшая в седле на маленькой бретонской лошадке; заметив среди шуанов молодого человека, всадница пустила лошадь галопом, чтобы поскорее подъехать к отряду.
– Что с вами? – спросила она, переводя взгляд с шуанов на их вождя.
– Поверите ли, сударыня! Они подстерегают почтовый дилижанс, который выехал из Майенны в Фужер, и намереваются его ограбить. А ведь мы только что сражались ради освобождения наших фужерских молодцов, понесли большие потери и не могли уничтожить синих!
– Так в чем же тут горе? – спросила молодая дама, врожденным женским чутьем разгадав тайну этой сцены. – Вы потеряли людей, но в них у нас никогда не будет недостатка. Почта везет деньги, а нам они всегда нужны! Похороним наших покойников, они попадут на небо, а деньги возьмем, и пусть они достанутся всем этим молодцам. В чем же беда?
Шуаны единодушно одобрили улыбками ее речь.
– Неужели в этом нет ничего дурного, что заставило бы вас покраснеть? – тихо спросил молодой человек. – И разве вы уж так нуждаетесь в деньгах, что вам приходится добывать их на большой дороге?
– Я до такой степени изголодалась по деньгам, маркиз, что, кажется, отдала бы в заклад свое сердце, если бы его не похитили у меня! – сказала она, кокетливо улыбаясь ему. – Но откуда вы явились, если думаете, что можно пользоваться шуанами, не давая им иной раз пограбить синих? Разве вы не знаете поговорки: «вороват, как сова»? А что такое шуан? К тому же, – произнесла она громко, – ведь это справедливое дело. Разве синие не захватили все имущество церкви и наше имущество?
Слова эти были встречены довольным гулом, совсем не походившим на то рычанье, которым шуаны ответили маркизу. Лицо молодого человека омрачилось; он отвел даму в сторону и спросил ее с явным недовольством, но тоном благовоспитанного человека:
– Приглашенные приедут в назначенный день в Виветьер?
– Да, – ответила она, – все приедут: Ответчик, Большой Жак и, может быть, Фердинанд.
– Разрешите мне вернуться туда. Я не могу в своем присутствии допускать подобный разбой… Да, сударыня, я говорю – «разбой»! Стать жертвой воровства, – в этом есть какое-то благородство, но…
– Хорошо, – перебила она его, – я получу вашу долю, благодарю вас за то, что вы уступаете ее мне… Эта прибавка к моей добыче мне очень пригодится. Матушка так давно не присылала мне денег, что я в отчаянии…
– Прощайте! – воскликнул маркиз.
Он отошел, но молодая дама быстро нагнала его.
– Почему бы вам не остаться со мною? – спросила она, бросив на него взгляд деспотический и ласковый, каким женщины, имеющие право на уважение мужчины, так хорошо умеют выражать свои желания.
