расстроенно заметила… Анисья.
В голове само по себе всплыло имя женщины. Няни! Няня всегда была добра ко мне, а я к ней… Точнее, не я, а Эления. Но почему-то Анисья считает, что я – это она. А я… А я ничего не понимаю!
В изумлении я переводила взгляд то на женщину, держащую кружку, то на окружающую меня обстановку. Незнакомая комната, точно из исторического сериала. Везде оборочки, рюшечки. Полог над кроватью, старинного вида секретер… И даже камин здесь имелся! Да не бутафорский, а самый что ни на есть настоящий!
– Лейра Эления, да что с вами такое? Никак не признали меня? – Глаза женщины влажно заблестели. – Сильно, наверное, головой-то приложились?
– Наверное… – ответила я, заметив, что и голос теперь звучит по-другому. Слишком нежно, хоть и с болезненной хрипотцой. Кажется, я горло сорвала.
Но все это было неважно. Главное, что я хотела знать, это в порядке ли мой ребенок?
– Анисья, где Са… Где мой сын? – В последний момент сработал инстинкт самосохранения, и я не стала называть имя.
– Так здесь он – в соседних покоях. И, в отличие от вас, не капризничает. Сосет себе сиську да спит. Даже удивительно, как у вас, лейра, болезной, да хрупкой девицы, такой сильный малыш народился? – Тут няня на меня посмотрела с подозрением, а затем поинтересовалась: – Лейра, а откуда вы знаете, что у вас сынок? Вы же в беспамятство впали?
Я не смогла сдержать улыбку. Сын! Я и не сомневалась, что родится сын.
– Анисья, я могу его увидеть? – попросила я, и сердце от волнения заколотилось быстрее.
Няня посмурнела и замялась.
– Уж и не знаю даже. Лейра Офелия не велела без ее ведома…
При звуках этого имени я испытала омерзение и ненависть. Словно нечто неприятное было связано с этой женщиной. Но что именно?
Память у меня была какая-то выборочная. Например, я четко знала, что вон за той дверью находится уборная, но как она выглядит, и что и где там расположено, даже не представляла. Вот и с Анисьей так же. Одни ощущения. Я знала, что она няня Элении, что добра к ней, но никаких совместных воспоминаний о ней у меня просто нет. Как и о себе. То есть об Элении, я ничего не помнила. Странно…
Или не странно? Я же не Эления.
Признаться, происходящее меня пугало. Фантазия подбрасывала множество версий того, что со мной происходит: от комы до переселения душ. Я не знала, во что мне стоит верить и за что зацепиться. Требовался какой-нибудь якорь, чтобы не сбрендить.
Сашка. Вот мой якорь! Мне необходимо увидеть сына!
– Анисья, принеси мне ребенка. Пожалуйста! – попросила я так ласково, как только могла.
– Ох, лиса! Ох, лиса! Так смотришь на старую няню, что сердце разрывается. Хорошо, будь по-твоему. Только ненадолго и молчок! Поняла?
– Поняла, нянюшка. Поняла! – поторопилась заверить ее я.
– Нянюшка… – растрогалась до слез Анисья. – Давненько ты меня так не называла, деточка. Последний
