другую жизнь.
Вот он, в том же возрасте, но без шрамов, гладко выбритый, с аккуратной прической, в голубой рубашке с черным галстуком, жмёт руку мужчине с бородой. Вокруг них – автосалон из блестящего стекла.
– Поедете за рулём сами?
– Да, не откажу себе в этом удовольствии, – с искренней улыбкой ответил мужчина в пиджаке с бородой.
Мужчина вышел за дверь, у Виктора-менеджера зазвонил лежащий на столе телефон.
– Да, Наташа, привет!
– Привет, заяц. Ты сегодня пораньше?
– Нет, это не то, – звучит то ли прокуренный голос самого “оригинального” Витьки, то ли хриплый голос Пустоты из вечности. Эти голоса то ли прозвучали хором, то ли слились воедино.
Огонёк гаснет, словно по их совместному желанию, и картинка снова зажигается другой сценой.
Набрана ванна, он лежит в ней – небритый, с волосами до плеч. Вокруг пар. Пустой взгляд на запотевшее от пара зеркало над раковиной. Ну, больше нечего и мечтать.
Ему на ум приходят строки, что-то про то человека, который “ничем не запомнился выпилился в ванне”, чья “жизнь – дыра от сигареты в диване”, и рассмеялся.
Длинноволосый Витя в ванне взял с края ванны лезвие. Тьфу, ты, ёбаный Сенека!
– Не то! Дальше! – хором гаркнули прокуренные голоса Витьки и пустоты.
Сцена детского театра где-то в провинции. По сцене, на которой декорации опушки леса, скачет девушка в костюме зайца. За кулисами Витька в костюме волка, тушит сигарету, едва не задевая занавеску, а затем выбегает на сцену с криком:
– Ууууу, косой, вот здесь то ты и попался!
– Не ешь меня, серый волк!
– Буду, буду! Ух буду! – гаркнул Витька-актер провинциального детского театра.
Дети в зале захохотали.
– Уже лучше! – кричит Витька.
– Но снова не то! Дальше! – кричит пустота и картинка снова слезает и трансляцию продолжает уже другой огонёк среди мириадов других.
Казалось, прошли уже многие сотни вариантов, каких только вариантов себя Витька не увидел, и популярного политика-правдоруба, не вылезающего из ток-шоу, и охранника в гипермаркете, и рабочего на шахте в вечной мерзлоте, шамана посреди тундры, или врача в больнице где-то в городке у Ладожского озера…
– Нет, ад и ледяную Вальхаллу я уже видел. Давайте что-то ещё.
– С чего ты взял, что Вальгалла ледяная? – спросил вдруг из пустоты холодный голос. – и вообще, кто тебе вообще дал право это выбирать? – продолжал он безапелляционно заявлять. – То, что ты согласился со мной – ещё не значит, что ты это выбрал. И сейчас я покажу тебе, почему. И будем решать, что с тобой будет дальше.
Реальность снова перевернулась, как шахматная доска после неудачной партии, и снова привычные ориентиры погасли, осветив совсем другую картину.
В пустоте висели весы.
На одной чаше весов пульсировало сердце. С каждым толчком из него все еще сочилась
