Гизела не понимала, почему она не умерла от страха. Не понимала она и того, как этот день может продолжаться. Ее мир пошатнулся, но все вокруг, похоже, шло своим чередом.
Процессия направлялась к Руану по старому римскому тракту, но Руне казалось, что все движется по кругу, что время вновь и вновь возвращает ее в тот миг, когда она впервые в жизни увидела мертвого. Тем не менее в какой-то момент она поняла, что этот день, каким бы страшным он ни был, подходит к концу.
– Нам нужно, наверное… – начала Эгидия.
Только сейчас Гизела – точно очнувшись от кошмара – поняла, что ее спутница за все это время не промолвила ни слова. И они так и не переоделись.
Гизела поспешно сняла накидку, радуясь возможности сделать хоть что-то, чтобы отвлечься от страшных воспоминаний. Но эти воспоминания вспыхнули вновь, когда Гизела увидела на своем запястье синяки. От ручищи воина? Или от той, другой руки, сильной, но узкой, руки женщины, которая втолкнула ее в карету? Но, собственно, сейчас Гизела не была уверена в том, существовала та женщина на самом деле или все это ей лишь привиделось.
Все еще не оправившись от потрясения, Гизела поменялась с Эгидией одеждой и прижалась к стенке кареты. Она больше ничего не хотела видеть. И ничего не хотела слышать, но Эгидия вновь обрела дар речи и принялась болтать.
– Руан – величественный город, – рассказывала она. – Его основали еще во времена правления римлян, но тогда он назывался Ротомаг. Его защищает прочная крепостная стена. Благодаря большому порту Руан – центр оживленной торговли.
Гизела подалась вперед и выглянула в окошко, но ничего особо оживленного не увидела. Ей вспомнилось, что она тоже много слышала об этом городе, в первую очередь о его церквях – кроме центрального храма, собора Руанской Богоматери, возвышались там и церкви Сент-Этьен, Сен-Мартен-дю-Пон и Сен-Пьер, а уже за городскими стенами стояло два монастыря, Сен-Савер и – к северу от собора – Сент-Аман. Раздался колокольный звон, и Гизела с благодарностью прислушалась, радуясь тому, что этот город не забыт Богом и Роллон, обещавший восстановить разрушенные церкви, был не таким уж плохим человеком. Если что-то и могло утешить Гизелу в этот страшный день, так только мысль о том, что на небесах есть добрый Бог, а на земле – люди, которые поклоняются ему.
Подавшись вперед еще больше, Гизела увидела не только церкви и могучие стены, построенные еще во времена римлян, но и маленькие покосившиеся сооружения.
– За последние годы очень многие люди бежали в Руан, – пояснила Эгидия. – Им почти негде жить, но тут они чувствуют себя увереннее, чем на Котантене, откуда они родом.
Гизела не знала, где находится этот Котантен, но немного успокоилась. Раз эти люди смогли найти здесь приют, возможно, ей это тоже удастся. Принцессе казалось, что, отдав Эгидии свою одежду, она избавилась от некоторых воспоминаний, по крайней мере они уже не лезли столь навязчиво ей в голову,
