безотцовщины страшная болезнь! С которой семья Голдсвамп самоотверженно сражается. Ясно?!
– Конечно-конечно!
– И если в прессу поступит хоть слово, противоречащее…
– Что Вы? Что Вы! Никогда! Это место засекречено, тщательно охраняется…
Продажные ещё долго ублажали неудержимую Повелительницу садовой утвари рассказами о своих потрясающих талантах хранить тайны, но…
«Ма-а-амочка! Где же ты?! – пронзительно кричал мой внутренний голос, перебивая подлиз. – Вернись, умоляю, любимая! Я так тоскую…»
По щекам бесконечно текли горячие потоки. Видимое утратило стабильность из-за густой, дрожащей пелены слёз. Не было сил даже их сморгнуть.
И почему возникло абсурдное ощущение, будто ЖаБетта соревнуется со мной? Но в чём? Разве наш возраст и позиции в мире людей равны?
Мегера дорвалась. Развлекалась по полной, извергая помойные словесные потоки, когда пряди отказывались покоряться ржавой «гильотине».
– Ш-шис! Ш-шис! Ш-шис…
– Если бы не угроза репутации… С удовольствием бы выколола и твои инопланетные глаза! Чтобы не смотрели, куда не надо.
Даже не сомневаюсь…
– Ш-шис! Ш-шис! Ш-шис…
Белоснежные локоны падали на пол, на мои кровоточащие колени…
Рядом, искажаясь, парил крупный синий Эфират, похожий на аллигатора-бабочку. Теперь я цеплялась за него, как за чудесную ниточку, связывающую с чем-то таинственно-потрясающим. Никогда не думала, что пугавшие много лет чудовища могут однажды стать спасением. Якорем, питающим жаждой жизни.
В тот миг я чётко поняла – чтобы быть монстром, не нужен фантастический облик.
Достаточно человеческой кожи.
Глава 9. Ёжик без тумана
Наконец, издевательства закончились.
Клочковато подстриженную, ослабленную меня даже не перенесли на кровать. Так и оставили лежать на каменном полу. Не обработали раны.
Демонесса садовой утвари то визжала, то шипела… Но я не вслушивалась. Лишь следила за четырьмя руками, прямо перед носом собирающими рассыпавшиеся белые волосы. Отныне не мои.
Уловила пробежавшую вдоль дальнего плинтуса крысу с мордочкой-морковкой… И вновь задержала усталый взгляд на порхающем частично в стене крокодилоподобном чудище.
– Живее! Шевелитесь, никчёмные! – наполнил душное пространство новый скрипучий залп.
– Конечно-конечно, мы как раз закончили!
– Вот, многоуважаемая Госпожа, пожалуйста. Здесь всё.
Теперь мне не перекрывали обзор на Эфирата, уже полностью переместившегося в палату.
– Дай сюда!
– Хлясть!
Кажется, кому-то прилетело по лицу.
Тётя – тонкая ценительница раздавать оплеухи работникам. И мне.
– Чтобы больше не беспокоили по пустякам!
– Хлясть! Хлясть!
Громоздкие украшения звенели
