жены подсудимого, с обеих сторон которой сидело по ребенку, – мальчик и девочка, семи и пяти лет соответственно, – и один самый младшенький на руках, трех лет от роду, загорелся слабый огонек надежды. Неужели их муж и отец еще может вернуться домой?
Тишину нарушила глава:
– У вас нет таких привилегий, мастер. Вы должны либо отправить его в тюрьму, либо казнить.
Казалось бы, отправить его в тюрьму и дело с концом, отсидит и вернется. Но Герас знал, что раз потребовалось вмешательство Платаргиата, то и тюрьма будет не обычной, а пожизненной, сопровождаемой пытками и мучениями. Ни один человек еще не дожил до «конца своего срока» умерев естественной смертью. Что уж там с ними делали, он не ведал, но до старости за века существования тюрьмы дожили лишь единицы, становясь к концу безрукими, безногими, а то и безглазыми инвалидами. Стало быть, казнь будет для него меньшим мучением? Но Герас не хотел обрекать его на это.
– Я не знаю, ваше Главенство. Он лишь хотел украсть скот. Что, у нас в нем недостаток? Ну украл бы он и продал, наказали бы его за обычное воровство, заставили бы отработать сколько нужно и отпустили. Руку бы отрубили если на то будет нужда! Моя деревня может возместить ущерб хоть двукратно, – он взглядом окинул сидевших «потерпевших». В глазах некоторых после его слов зажглись искорки, а один даже облизнулся от предвкушения выгоды. – К счастью, у нас как раз есть новорожденные здоровые телята. В конце концов, он же сделал это для своей семьи. – Прикованный мужчина с ужасом и мольбой посмотрел на Гераса, и кивком поблагодарил за то, что тот принимает его сторону. – А убийство… Посмотрите на него, – старейшина указал рукой на худощавого прикованного, – обвиняемый – простой житель. У него никаких навыков не хватит совладать со столь профессиональным боевым мастером. Я не верю в данное обвинение.
– Абсолютно так!!! – подал голос подсудимый. – Я отбивался, но никого не убивал! Там был еще один человек, но я не видел кто это, он успел скрыться!
Глава Платаргиата, словно учитель от своих учеников, ожидала их самостоятельного ответа и подолгу молчала, но когда тишина застаивалась, ей приходилось вмешиваться.
– Мы не можем поощрять такого рода преступления, иначе воры станут появляться на каждом углу, совершая при этом убийства, которые впоследствии назовут «случайными». Любая провинность должна быть наказана. Тогда, может быть, те данные, что он собрал о вас, прольют свет на ваше решение? Подсудимый, объясните, зачем вы следили за Верховным мастером?
Мужчина долго держал паузу, переминаясь на затекших и уже болевших от долгого стояния на каменном полу коленях. Но понимая, что скрывать что-то уже не было смысла, заговорил:
– Меня попросили.
– Кто вас попросил? – надменно поинтересовалась глава.
– Некий мужчина. Я не знаю, кто он и как он выглядел. Он впервые заговорил со мною ночью возле нашего дома. На голове капюшон и что-то наподобие маски на лице, не уверен, было очень темно. Затем он всегда назначал встречи только по ночам в безлюдных темных местах. Он пообещал
