раскрывал перед ним квантовую природу вселенной с ясностью, недоступной современной науке. Алекс начинал осознавать: мир вокруг можно изменить силой мысли, подкрепленной верным знанием.
Когда он наконец смог сесть, первым, что он увидел, было лицо Маи – встревоженное, несмотря на улыбку.
– С возвращением, герой, – в её голосе звучало плохо скрытое напряжение.
– Сколько я был без сознания? – спросил Алекс, морщась от боли в груди.
– Почти трое суток, – ответила Мая. – Врачи говорят, чудом выжил.
Алекс кивнул, вспоминая детали сражения. Проклятый медальон, чудовище из кошмаров, неуязвимый лидер повстанцев… Всё казалось безумием, но пульсирующая боль напоминала – это было по-настоящему. Его пальцы машинально коснулись груди, где под тканью больничной робы прятался свежий шрам.
– Что-нибудь произошло, пока я был в отключке? – спросил он.
Мая колебалась:
– В Совете какой-то переполох. Готовится внеочередное заседание. Говорят о серьезных переменах…
Каждое её слово требовало осмысления. Работая в штабе с допуском к секретным данным, она всегда знала больше, чем могла сказать открыто.
Алекс с Маей были знакомы ещё с первого курса военной академии, тогда и завязался их роман. Они его не афишировали, понимая, что серьезные отношения у каждого ещё впереди. Между ними была особая форма близости: дружба с неизбежным притяжением двух молодых людей, безоговорочно доверяющих друг другу.
Алекс помрачнел. Он знал, что за любым решением Совета Земли последуют приказы, которые ему, как офицеру, придется выполнять. И вновь его охватили сомнения, которые преследовали его в последнее время.
– Знаешь, – начал он, глядя на улицу, – иногда я думаю, правильно ли то, что мы делаем. Мой отец всегда говорил, что нет большей чести, чем служить Совету, защищать мир и порядок. Но что, если этот порядок несправедлив?
Мая внимательно изучала его лицо. Она не раз вытаскивала друга из пучины самокопания.
– Ты потомственный военный, Алекс, – мягко сказала она. – У тебя повышенное чувство ответственности. Ты образован, обладаешь критическим анализом, мыслишь глубже, видишь дальше других. Поэтому такие вопросы и не дают тебе покоя.
– Может быть, – вздохнул он. – Но что с этим делать? Выполнять приказы вопреки собственной совести?
Мая пожала плечами:
– Я не могу решить за тебя. Но ты всегда следовал зову сердца. Может именно такие люди и нужны сейчас Совету и всему человечеству?
Их прервал сигнал коммуникатора. Звонил Джейк, его подчиненный и боевой товарищ:
– Райнер! Наконец-то очнулся! Ты видел, что творится?
Алекс покачал головой и активировал поверхность противоположной стены. На экране появилось лицо диктора:
– …экстренное заседание
