обернулся к Кэтрин, совершенно не обращая внимания на то, что почти не одет, и словно не замечая разительного контраста между своей загорелой коричневой грудью и белоснежной кожей ниже пояса.
– Почему ты мне не сказала?
Кэтрин подняла взгляд к балдахину над головой.
– Я пыталась, – наконец ответила она, стараясь на него не смотреть.
– Слабая попытка, когда смелость тебя оставила, – язвительно заметил он. – У тебя было время рассказать историю своей жизни еще до того, как мы сюда приехали, но я не припоминаю, чтобы между нами состоялся столь важный разговор.
Это ее задело.
– Конечно! – воскликнула она и посмотрела на него, сверкнув глазами. – Неужели ты думаешь, что вызывал симпатию, когда сидел там, поздравляя себя с успешной местью Маркусу? Ты мог уничтожить и его, и меня, если бы разоблачил мое присутствие на маскараде. Откуда мне было знать, что ты задумал более коварный план моей полной гибели? – Его лицо напряглось, но она не обратила на это внимания. – Что же касается моей слабой попытки рассказать все позже, то ты сам доходчиво разъяснил мне: кто я и что из себя представляю, совершенно не имеет значения. Ничто не могло встать между тобой и… и тем, чего ты жаждал. Что мне оставалось, кроме как поверить?
Он долго хранил молчание, и его взгляд был таким загадочным, что она вдруг ощутила неловкость. На его губах появилась легкая улыбка, затем он пожал плечами.
– Вне всяких сомнений, тогда я так и считал.
– Я вовсе не нахожу забавным подобное отношение, – выпалила она, приподнявшись на локте.
– Правда? Тогда какого черта ты делала на квартеронском балу?
Что она могла ответить на этот жестокий, вызывающий вопрос?
– Это… Это произошло по личной причине, которая вряд ли будет тебе интересна.
– Ты так думаешь? Скоро у тебя появится возможность убедиться, что я весьма интересуюсь делами Маркуса Фицджеральда.
– Не вижу причины удовлетворять твое любопытство.
– Как мне помнится, твой отважный спутник вчера не очень-то хотел сражаться на дуэли. Фактически я вынудил его принять бой. Интересно почему?
– Потому что он не хотел впутывать меня в вашу ссору, естественно.
Трудно было понять, согласился ли он с ее объяснением. Кэтрин сожалела, что даже не догадывалась, о чем он думал, когда смотрел на нее пристальным взглядом на бесстрастном, словно маска, бронзовом от загара лице.
– Сдается мне, – продолжал он, – что дуэль не входила в планы Маркуса на вечер. Возможно, в его планы входила ты. Может быть, ожидалось, что моя месть будет состоять в том, что я уведу тебя с бала, – тогда якобы оскорбленный Маркус появился бы на месте в нужный момент, вероятно, даже с твоей благородной матушкой, чтобы уберечь тебя от насилия? Я выглядел бы дураком и соблазнителем невинной девушки, разве нет?
