слёзы и покажи этому напыщенному индюку, на что ты способна!
– Гурский -
Дверь в ординаторскую с громким шумом захлопывается за мной.
Вот же… Зараза. Вывела меня из себя. Считает, что она такая крутая? Пусть доказывает это в деле, или же ноги её здесь не будет.
Как же бесит.
Сжимаю пальцы в кулаки. Чувствую, как в висках бешено пульсирует кровь.
Сука. Как же я зол сейчас. Не привык, что со мной так дерзко разговаривают мои же подчинённые. А особенно мелкие пигалицы, которые только вчера закончили ординатуру и уже что-то вякают.
Почему она отказалась от ужина? Мне ведь никто и никогда не отказывает… Странно.
Впрочем ладно. Похрен. Пора за работу, меня ждут пациенты. Заглядываю в свой шкаф, чтобы забрать оттуда свой фонендоскоп, и вижу белую рубашку, в которой приехал утром.
И которую так страстно снимала с меня Крылова этой ночью.
Из головы до сих пор не выходят её стоны, плавные изгибы стройного тела в мятых простынях, нежный запах её кожи.
В паху вновь ноет и тянет от напряжения.
Блин, я с этой работой и забыл, когда в последний раз получал такой кайф.
Это не девочка, а настоящий пожар, и на вид она – просто модель. Зачем она в медицину пошла? Могла же ведь куда угодно, с такой-то внешностью и фигурой. Но нет же. Ещё и хирургия… Самое пекло.
Чем думала, интересно…
– Владислав Игоревич, – стук в дверь прерывает мои размышления, – Можно?
В кабинет заглядывает Фомин – один из хирургов нашего отделения. Три года работает у нас, пришел сразу же, как закончил ординатуру. Толковый врач.
– Да, Александр Юрьевич, проходите.
– Владислав Игоревич, у нас сегодня плановая резекция печени. Не будете против, если новенькая будет мне ассистировать?
– Почему я должен быть против? – поднимаю бровь.
– Мало ли… Она ведь первый день в отделении, – пожимает плечами Фомин, – Может волнуется, или ещё что.
– Какая разница, волнуется она или нет. Она – хирург, пусть делает свою работу. И вообще, почему тебя беспокоит, волнуется она или нет?
– Да я просто смотрел на неё на пятиминутке, она выглядела такой растерянной.
– Значит, пусть резекция печени её взбодрит, Александр Юрьевич, – раздражённо цежу сквозь зубы, – На какое время назначена операция?
– Через полтора часа.
– Хм… Хорошо. Можете идти.
Фомин уходит, а я смотрю на часы. Внезапно мне в голову приходит прекрасная идея.
Хочу посмотреть на Крылову в действии. И пусть ради этого придётся пожертвовать хроническим панкреатитом, который гораздо интереснее резекции печени.
Ну что, Екатерина Валерьевна… Посмотрим, как ты отреагируешь на то, что в операционную придёт не Фомин. Ведь его я отправлю в операционную к Олегу Геннадьевичу.
А
