Рассекаем.
– Кровит, Владислав Игоревич, – Крылова указывает мне на то, что, действительно, маленькие сосудики пора прижечь аргонно-плазменным коагулятором.
– Прижигай, – командую ей, и девочка прекрасно справляется с этой задачей.
Да уж. Эта девочка – огонь не только в постели. Через несколько лет практики из неё получится настоящая звезда.
– Давление падает, вдруг подаёт голос анестезиолог, который всё это время следил за показателями пациентки, – Тахикардия!
– Чёрт…
– Где-то кровит, у неё шок! – Крылова опят говорит всё по делу, – Где-то порвался сосуд…
– Ищи, – цежу сквозь зубы.
– Ищу, Владислав Игоревич, ищу! – видно, как она старается…
Ничего. Пока всё более-менее нормально. Дам ей ещё время, вдруг найдёт…
Четыре часа спустя сидим с Крыловой на полу в коридоре около операционной. Оба пиздец уставшие, вымотанные, но довольные собой. Особенно Крылова, наверное. Да и я тоже. Казалось бы – смешная операция, но никто не знает, как поведёт себя тот или иной пациент на операционном столе.
– Бабуся дала нам жару, конечно, – вытираю рукавом халата пот со лба.
– Да уж, – шумно выдыхает Катя, которая не моргающим взглядом смотрит в одну точку на стене, – Ну ничего… Главное, что спасли.
Что есть, то есть. Главное – спасённая жизнь пациента. Наша усталость – небольшое побочное, которое купируется парой часов сна и стаканом крепкого кофе.
– Ты молодец, я не ожидал от тебя такой чёткости и слаженности действий, – произношу внезапно даже для себя самого.
– Ого, – устало усмехается Крылова, – Это что, комплимент? Помнится, ещё утром вы говорили, что я не продержусь тут и месяца.
Ведь и правда, говорил. Запомнила, зараза.
– Нет, не комплимент. Констатация факта, – пропускаю момент с моей утренней грубостью, – Ты действительно молодец. Можно поздравить тебя с успешным боевым крещением.
– Спасибо, Владислав Игоревич, – девушка улыбается, а я залипаю на её губы.
Чёрт. Даже уставшая она просто красавица.
Хватит пялиться! Ты наверняка выглядишь, как идиот сейчас.
– Ну, я, пожалуй, пойду, Владислав Игоревич, – Крылова неловко опускает глаза в пол, – Вы не против, если я отдохну час-полтора?
– Да. Конечно, отдохни. Экстренных пока не планируется.
Из соседней операционной выходит Фомин.
– О, Александр Юрьевич, как ваш панкреатит?
– Лучше всех! Операция прошла как по маслу, только вот, – молодой хирург непонимающе смотрит на меня, на Крылову, потом ещё рам на меня, – Впрочем, не важно. Екатерина Валерьевна, наше кофепитие, кажется, прервали.
– Да, к сожалению, – Крылова мило улыбается, а я чувствую, как внутри меня что-то закипает.
Ну нет. Это не может быть ревность.
Это был просто секс. Ничего больше. Секс,
