что теряет сознание в ужасе от того, что увидел.
– Что происходит? – спрашивала слабеющим голосом Сатен.
– Дай мне что-нибудь режущее, ради бога, что угодно! – крикнула ему Луссиа-дуду.
Сероп бросился к мойке, схватил нож и передал ей. Сатен попыталась сесть на кровати, чтобы понять, что происходит.
– Не давай ей двигаться, Сероп! – приказала Луссиа-дуду и, сжав пуповину между пальцев, разрезала ее уверенными движениями в нескольких местах. Затем быстро и ловко стала распутывать узел вокруг горла новорожденного. Как только ей удалось высвободить его, она взяла ребенка за ноги и, подняв в воздух вниз головой, несколько раз шлепнула его по попке. Раз, два, три.
– Дыши, малыш, дыши! – призывала она сквозь сжатые зубы.
Вдруг ребенок заплакал, разбудив своим криком даже брата, заснувшего рядом с матерью. Сероп и Сатен обнялись со слезами на глазах.
– Назло туркам, два в одном! – радостно воскликнула повитуха, положив младенца рядом с братом.
Затем привычными жестами она продолжила свою работу, вытирая и отрезая, промокая и пеленая. Влажной салфеткой обмыла тельца младенцев, ручки, ножки, хорошенько обмыла личики, которые оказались поразительно схожи, и затем положила их рядом с молодой матерью, одного – справа, другого – слева.
– Храни вас Господь, – прошептала она, осенив чело каждого крестным знамением.
Новость о рождении близнецов была встречена в лагере по-разному и с противоречивыми комментариями. Кто-то радовался, что община пополнилась двумя здоровыми мальчиками, другие воротили нос, утверждая, что отец новорожденных не сможет прокормить еще два рта, были и такие, что удивлялись с кривой усмешкой мужеской силе тщедушного Серопа. Мало кто отпускал замечания в адрес Сатен, а если и отпускал, то только чтобы напомнить о приступах падучей, хотя они и остались в прошлом, побежденные чудом материнства.
– Кто бы мог подумать, что у этого Газаряна будет такая милая семья? – говорило большинство.
Малышам желали доброго пути в жизни и надарили кучу подарков, согласно традициям общины. Каждый из подарков был в двойном экземпляре: две баночки ароматного базилика, две пары носочков ручной вязки, два медовых пряника с корицей, две наволочки с одинаковыми вышитыми уточками и другие недорогие вещи, подаренные от всего сердца. Саак, мальчик-посыльный, принес букетик свежих полевых цветов.
Земляки передавали подарки матери, а Сероп разливал в стаканы мосхуди, знаменитое ахейское вино.
– Чтоб они росли здоровыми и сильными! – все весело поднимали тост.
Луссиа-дуду, повитуха и женщина, которая вырастила Серопа, принесла две золотых монеты, так называемые куруш Османской империи, которыми провела по ступням, ладоням, лбу и наконец в области сердца каждого из новорожденных.
– Золото там, где ходишь, золото – то, что трогаешь, золото – то, что думаешь, золото – тот,
