выговорил я, не в силах понять, как золотистый ретривер родителей оказался в моем доме. Прилагая колоссальные усилия, я перевернулся на спину и уставился в потолок.
– Ну надо же! Проснулся! – ехидно произнес голос рядом со мной, и я решил, что пора выяснить, чем же все-таки закончился мой так называемый «мальчишник». Пришлось проделать некоторые весьма болезненные телодвижения, после чего я все-таки сумел сесть. От затраченных сил в глазах потемнело, к горлу подкатила тошнота, голова бешено закружилась. Собрав волю в кулак, мне удалось осмотреться по сторонам. Каким-то волшебным образом я очутился в доме своих родителей.
– Как самочувствие? – спокойно поинтересовался голос справа от меня. Я повернул голову и увидел перед собой сердитую женщину невысокого роста, с темными волосами, убранными в аккуратную прическу, и ясными зелеными глазами. Уперев руки в бока, женщина застыла в ожидании ответа на свой вопрос.
– Воды! – умоляюще пробубнил я, не в силах вымолвить еще хоть слово. Женщина недовольно фыркнула и скрылась за дверью, ведущей на кухню, громко орудуя посудой. Затем, словно волшебница, вновь появилась передо мной с почти полным стаканом спасительного виски.
– Мамочка, я тебя обожаю, – с любовью, но все-таки невнятно произнес я и дрожащими руками взял стакан и сделал глоток обжигающей жидкости.
– Да что ты? Правда? И это все, что ты хотел сказать? – скрестив руки на груди, поинтересовалась миссис Рэнтон и уставилась на меня.
– А надо еще что-то? Ты мне скажи, что именно, я повторю. Обещаю, – искренне произнес я и мысленно ужаснулся тому, насколько невнятно звучит моя собственная речь. Да и челюсть как-то странно побаливает…
– Знаешь, Джек, я была бы не против, если бы ты бросился на колени и ползал за мной по всему дому, умоляя о прощении и рассыпаясь в благодарностях, – мечтательно произнесла мама и вновь уставилась на меня, явно намереваясь вызвать чувство вины за действия, о которых я совершенно ни черта не помню.
– Извини? – неуверенно спросил я.
– Извини… Допустим. А где спасибо?
– Спасибо! – и вновь все та же неуверенность в голосе и ноющая боль в челюсти.
– А за что? – поинтересовалась мама, снова уперев руки в бока.
– За попытку избавить меня от похмелья?
– И за это тоже!
– Мам, ты издеваешься что ли? Вот если бы ты мне напомнила, я бы наверняка….
– За то, что вытащила тебя из полиции, – спокойно перебила мою тираду мама и присела на край журнального столика, таим образом оказавшись прямо напротив меня.
– Из полиции? Мам, скажи, что ты шутишь! – не веря своим ушам, промямлил я, героически пытаясь воспроизвести в памяти хотя бы часть произошедших событий. Ни фига! Пусто!
– Джек, милый, ты и сам знаешь, что чувство юмора у меня отсутствует напрочь. А вот у тебя, судя по всему, его не отнять!
– Мам!
