style="font-size:15px;"> Он был столь умен и проницателен (пока не начал нести заграничный вздор) и до сих пор столь уверенно вел дело, что я оказался совершенно не готовым к внезапной перемене, которая с ним произошла, когда он начал беспомощно цепляться за меня. Лишь потом я узнал (с помощью мисс Рейчел, которая первой сделала это открытие), что эти загадочные перемены и метаморфозы мистера Франклина являются последствием его зарубежного образования.
В возрасте, когда все мы обзаводимся собственной индивидуальностью в форме отражения индивидуальностей других людей, его отправили за границу, где он перемещался от одного народа к другому, не успевая приспособиться ни к одному. Как следствие, он вернулся с характером, наделенным таким количеством граней, причем не согласующихся одна с другой, что казалось, будто живет он в постоянном противоречии с самим собою. Он мог быть непоседливым и ленивым; недалеким и проницательным; живым воплощением целеустремленности и образцом совершеннейшей беспомощности – все разом. У него была французская сторона, немецкая сторона и итальянская сторона, время от времени проступало и его английское начало, как будто для того, чтобы заявить: «Вот оно я, как видите, переродившееся, но какая-то часть меня где-то глубоко внутри все еще хранится». Мисс Рейчел говаривала, что его итальянская сторона проявлялась в тех случаях, когда он неожиданно сдавался и смиренным, заискивающим тоном просил вас взвалить на свои плечи его ответственность. Полагаю, вы не ошибетесь, если сделаете вывод, что сейчас возобладала именно его итальянская сторона.
– Разве это не ваше занятие, сэр, – спросил я, – знать, что делать дальше? Уж точно не мое.
Мистер Франклин не заметил, с каким напором я произнес свой вопрос, он тогда, похоже, вообще ничего не замечал, кроме синего неба над головой.
– Не хочу без повода тревожить тетушку, – промолвил он. – Но и не предупредить ее не могу. Если бы вы оказались на моем месте, Беттередж, скажите в двух словах, как бы вы поступили?
Я ответил в двух словах:
– Подождал бы.
– Вот как, – промолвил мистер Франклин. – И как долго?
Я стал объяснять:
– Насколько я понимаю, сэр, кто-то должен вложить этот злосчастный алмаз в руку мисс Рейчел в день ее рождения, и вы можете это сделать не хуже остальных. Прекрасно. Сегодня двадцать пятое мая, а день рождения у нее двадцать первого июня. У нас есть почти четыре недели. Давайте подождем и посмотрим, что в это время будет происходить, и, в зависимости от обстоятельств, либо предупредим миледи, либо нет.
– Превосходно, Беттередж! – воскликнул мистер Франклин. – Но что нам делать с алмазом до дня рождения?
– То же, что желал делать ваш отец, разумеется! – ответил я. – Ваш отец поместил его для сохранности в лондонский банк. Вы поместите его для сохранности в банк во Фризинголле.
Фризинголл – ближайший к нам
