этим выражением расположения, он обнимал сестер и пожирал глазами мисс Рейчел. Вот уж поистине бездонный источник любви! По сравнению с ним мистер Франклин казался настоящим дикарем.
Спустя полчаса я, как было велено, явился в комнату миледи.
То, что произошло между моей хозяйкой и мною, по большому счету можно назвать повторением того, что произошло между мистером Франклином и мною на Зыбучих песках, с той лишь разницей, что я предусмотрительно умолчал о фокусниках, поскольку не видел причин тревожить миледи по этому поводу. Когда мне было позволено уйти, я уже понимал, что у нее сложилось самое неблагоприятное мнение относительно мотивов поступка полковника и что она вознамерилась при первой возможности забрать у дочери Лунный камень.
По дороге в свою часть дома я встретился с мистером Франклином. Он поинтересовался, не видел ли я его кузину Рейчел. Я ее не видел. Не мог ли я сказать, где найти его кузена Годфри? Этого я тоже не знал, но подозревал, что кузен Годфри может оказаться где-то рядом с кузиной Рейчел. Судя по всему, подозрения мистера Франклина тоже повернули в ту сторону. Он сильно дернул себя за бороду и закрылся в библиотеке, многозначительно хлопнув дверью.
Больше мою подготовку к праздничному обеду никто не прерывал до того времени, когда мне нужно было нарядиться для встречи гостей. Как только я надел белый жилет, в мою туалетную вошла Пенелопа, делая вид, будто желает расчесать те немногие волосы, что у меня остались, и поправить узел на моей белой бабочке. Моя девочка так и светилась от радости, и я не мог не заметить, что она хочет мне что-то сказать. Поцеловав меня в лысую макушку, она прошептала:
– У меня есть для вас новости, папа! Мисс Рейчел отказала ему.
– Ему – это кому? – спросил я.
– Человеку из комитетов женских обществ, – ответила Пенелопа. – Гадкий скользкий тип! Я ненавижу его за то, что он пытался занять место мистера Франклина.
Если бы у меня хватило дыхания, я бы, разумеется, возразил против столь неподобающего отзыва о вездесущем филантропе. Но как раз в эту секунду моя дочь взялась за мою бабочку, и вся сила ее чувств направилась в ее пальцы. Еще никогда в жизни я не был так близок к смерти от удушения.
– Я увидела, как он повел ее в цветник, – продолжила Пенелопа, – и притаилась за падубом, чтобы посмотреть, как они вернутся. Туда они ушли, держась за руки и смеясь, а обратно вышли раздельно, оба – туча тучей и смотрели куда угодно, только не друг на друга, так что не ошибешься. Папочка, я еще никогда не была так счастлива! Значит, в этом мире есть хотя бы одна женщина, которая может противиться мистеру Годфри Эйблуайту! Будь я леди, я бы была второй.
Тут мне снова стоило бы возразить, но к этому времени дочь уже взялась за щетку для волос, и вся сила ее чувств направилась туда. Если вы лысы, то поймете, что она со мной сделала; если нет, пропустите эту часть и возблагодарите Господа
