Его, наверно, и представлять не надо, – она показала на повернувшегося от компьютера человека с едва заметной лысиной и открытой гагаринской улыбкой.
Конечно! Конечно, не надо. Кто не знает Марка Корнева! Начинал он, кажется, на радио. Или нет, радийщиком он стал потом, а начинал в «Вечерке», влёт расхватываемой с прилавков «Союзпечати» из-за одних его статей. И тогда же, в самый застой, Корнев написал стихотворение «Троцкий, Бродский и Высоцкий», сразу разошедшееся в самиздате. Один экземпляр, хорошо помню, мама приносила с работы. Речь в стихотворении шла о том, что Троцкого за инакомыслие тюкнули ледорубом, значительно позже за аналогичный грех поэта Бродского просто вышвырнули из страны, а вот Владимиру Семёновичу позволяют играть в театре и снимают в кино. Выходит, издевательски говорилось в конце, погода мягчает, жизнь в стране становится легче и спасибо партии родной. Наказать Марка «они» не смогли – у автора хватило осторожности не подписываться настоящим именем. Чекисты ограничились приглашением Корнева в длинное здание на улице Дзержинского и вежливой беседой о взаимоотношениях Поэта и Власти.
А ещё после убийства священника Александра Меня Марк выдал в «Вечерке» целую полосу под заголовком «Меня убили». Обыгрывая фамилию батюшки, журналист ненавязчиво проводил следующую мысль – зарубив такого человека, подонок с топором убил каждого из нас: и его, и тебя, и меня. Линчевский рассказывал, после выхода номера в печатный орган собственной персоной пожаловал архиепископ Кондратий, заключил талантливого борзописца в объятия и запечатлел на его ланитах торжественный поцелуй. Фотограф «Вечерки» событие отразил, и теперь снимок занимал почетное место среди прочих над столом Марка. Показывая фото каждому свежему посетителю, знаменитый журналист двусмысленно поясняет: «А тут меня Кондрат обнял». Женька говорит, Корнев и на радио марку держал: по мешку писем в неделю получал – больше всех. Да и сейчас наши дамы в учительской его репортажи обсуждают – недели не проходит. И само имя-то какое рельефное: Марк Корнев! Обязательно споткнешься и представишь того, о ком говоришь. Не какой-нибудь Витя Мухин – произнес и не заметил.
…И вот этот просто легендарный человек, не дожидаясь, пока уйдет Москвина, встает от компьютера и первым протягивает мне ладонь:
– Hовая кровь! Пора, пора…
Благоговейно ответив на рукопожатие и ощущая необходимость заполнить возникшую паузу, я брякнул первое попавшееся:
– Я часто вас по телевизору смотрю, Марк… извините, не знаю отчества…
– Нет, старик, – разочарованно ответил Корнев, – так не пойдет. На будущее тебе – у журналистов отчеств не бывает. Зови меня просто Марк и «на ты». Лады?
– Лады.
– Стол твой вон, – показал Марк и игриво добавил: – Инесса, ты не против, если рядом молодой и красивый сидеть будет?
– Ва бене, – равнодушно отозвалась Инесса.
