такое возможно? На стройке всегда полно мусора и строительной пыли. Но здесь перед ним была стерильная площадка, почти как лаборатория.
– И руки? – уточнил он, обернувшись к Ямамото. – Их ведь тоже нигде не нашли?
Ямамото покачал головой.
– Мы обыскали всё здание – ни на одном этаже, ни в укромных углах, нигде. Они как будто испарились.
Ито снова посмотрел на застывшую, словно застыдённую в смерти фигуру, в бетонной обертке. Казалось, убийца специально позаботился о том, чтобы оставить их в полной темноте, перед вычищенной, безупречно подготовленной «экспозицией». Ито сдерживал раздражение, но напряжение нарастало с каждой минутой. Он привык к сложным делам, к туманным уликам, к противоречивым свидетельствам. Но абсолютное отсутствие следов… это выводило его из равновесия. Здесь не было даже намека на нечистоты, будто убийца не просто избегал оставлять следы, но полностью стер свое присутствие, как если бы его и не было вовсе. С каждым подобным делом он всё больше ощущал себя в неравной игре, которую им навязывал этот невидимый, изощрённый враг.
Ито машинально сжал кулаки, чувствуя, как сердце замирает в глухом разочаровании. Он снова и снова прокручивал в голове малейшие детали, пытаясь хоть за что-то зацепиться. Никаких следов, никаких отпечатков, ни малейшего упоминания о личности убийцы. Словно невидимый художник создал здесь свою пугающую, холодную инсталляцию и растворился в пустоте. Он повернулся к Аяко, встретив её обеспокоенный взгляд, полный тех же эмоций. Она понимала его без слов: это был очередной удар по их усилиям. Привкус разочарования и легкая досада мелькнули на её лице, прежде чем она снова собралась и кивнула, как бы говоря, что они справятся. Ито медленно провел рукой по волосам, пытаясь унять внутреннее волнение.
– Этот тип… он не просто умён, он будто издевается над нами, – прошептал он, чуть сжав зубы. – Мы даже не близки к разгадке, а он играет с нами, как с марионетками.
Аяко молча наблюдала за ним, стараясь не отвлекать его от мыслей, но он уже понимал – ничего не изменить. Они могли изучать это место часами, и вряд ли бы нашли хотя бы малейшую улику. И каждый миг осознания этого только усиливал его досаду.
– Ладно, – резко сказал Ито, словно сбросив с себя мыслительный груз. – Нам всё равно придётся двигаться дальше. Мы вытянем его на поверхность, когда он сам этого не ожидает.
С этими словами Ито отвернулся, показывая, что его спокойствие вернулось, но Аяко видела в его взгляде затаённое, едва сдерживаемое раздражение. Ито глубоко вздохнул, на мгновение задерживая взгляд на бетонной фигуре, словно пытаясь проникнуть за её холодную оболочку. Затем, повернувшись к Аяко, он сказал с лёгким сожалением в голосе:
– Ладно, уже поздно. Я отвезу тебя домой. Завтра соберёмся с новыми силами и будем думать.
Аяко кивнула, благодарно улыбнувшись, её глаза всё ещё светились напряжённостью. Они оставили место преступления, словно выходя из гипнотического
