на рынки и рабские аукционы, но возвращаются с пустыми руками. Словно все девственницы в столице вдруг закончились! Я уже хотел наказать слуг за нерадивость…
Цварг выпрямился на своих подушках и торопливо заговорил, словно изнутри что-то его распирало, и он торопился излить это наружу.
– Но вчера я вспомнил про Гранс, инквизитор! – выпалил Цварг, в своем странном возбуждении он не заметил, как напряглась мрачная фигура в сером плаще, и визгливо продолжил:
– Гранс – самый южный порт, куда причаливают все корабли с рабами, прибывающими в мое королевство. Гранс, где работорговцев больше, чем бродячих псов на городском рынке… Уже сегодня мои евнухи скупят там всех нетронутых рабынь. Всех! Я подписал указ! По нему все городские торговцы девками обязаны открыть свои загоны с рабами!
Словно в бреду, Цварг прикрыл свои полинявшие за столетия глаза и продолжил выкрикивать, не видя ничего вокруг:
– У меня будет много девственниц, инквизитор! Много, столько, сколько я захочу! Сколько мне надо, чтобы снова стать молодым…
Мужчина в сером плаще повернулся и, не прощаясь с Цваргом Вечным, вышел из зала. За его спиной в неверном свете факелов остались неподвижные фигуры кверков и старик на золотом троне, продолжавший что-то бормотать, визгливо смеяться сам с собой и довольно потирать ладони…
Через минуту в небо над островерхими крышами королевского дворца взмыл огромный черный дракон. Яростно взревел, выпустив столб пламени. Расправил мощные крылья и стремительно полетел на юг, растворяясь в безоблачном небе над великим королевством Аштаной.
11
Лена-Федерика
Просыпаюсь на рассвете от того, что меня грубо трясут за плечо.
– Вставай, Федерика. Быстро! Да открывай же ты глаза!
С трудом разлепляю веки и пытаюсь сообразить, что происходит. Надо мной склонилось женское лицо, молодое и симпатичное. Я видела эту девушку в доме Али, она одна из трех старших служанок. У работорговца выстроена строгая система иерархии среди слуг, прямо как в армии.
– Живее, бестолочь!
Пока я разглядываю ее и сонно хлопаю глазами, девушка выходит из себя и, схватив меня за руку, буквально сдергивает с лежанки. Я с глухим стуком падаю на каменный пол, отшибая себе бедро и локоть. Шиплю от боли и злости, зато мгновенно слетают все остатки сна. Опираясь на лежанку, кое-как встаю и, потирая ушибленные места, рявкаю:
– Что надо?!
– Одевайся! – в лицо мне летит какая-то тряпка, и девушка почти с ужасом восклицает. – Да поторопись же ты, если не хочешь сдохнуть!
Подгоняемая отчаянием, зазвучавшим в ее голосе, я быстро скидываю ночную сорочку и натягиваю принесенное платье. Успеваю только удивиться, что это не одежда рабыни со специальной меткой на груди, а какая-то другая. Замечаю, что и на девушке такое же платье, только белого цвета, а мое светло-желтое.
– Обувь! – девушка кидает мне под
