этого родильного дома. В остальном мне пришлось довольствоваться коротким комментарием, сообщающим, что этот центр был открыт поздно, в 1944 году, и что там родилось только несколько десятков детей.
В отделе выдачи книг я заказал произведение Марка Иллеля «Во имя расы». Я с любопытством пролистал книгу, первые три страницы которой были посвящены Ламорлэ. Автор указывал на то, что этот лебенсборн, вероятно, работал еще до официального открытия. Его пациентками были молодые француженки, бельгийки и голландки, забеременевшие от связи, порой короткой, с членами различных подразделений и кавалерийских соединений СС, расквартированных в этих странах. К сожалению, на фотографиях, помещенных в конце книги, я не нашел изображения замка Ламорлэ.
Вновь войдя в Интернет, я все же сумел найти одну фотографию лебенсборна Уазы: огромное, довольно вычурное здание с эркерами, не имевшее ничего общего со зданием, которое я видел на девяти с половиной миллиметровой пленке.
Я успокаивал себя, пытаясь поверить в то, что придаю слишком большое значение всей этой истории с лебенсборнами. В конце концов, речь могла идти об обыкновенной клинике в оккупированной зоне, которую немцы реквизировали или просто посещали. Присутствие эсэсовца еще ничего не доказывало и уж конечно не означало, что мой дед был коллаборационистом. И все же я не мог убедить себя в этом. В самом деле, разве Абуэло хранил бы этот фильм более пятидесяти лет, да еще в укромном месте, если бы тот не имел особого значения? Я взял на дом книгу Иллеля, а потом вернулся в Арвильер.
В полдень мы обедали в саду. Алиса и Анна, проведшие столько времени в доме, нуждались в свежем воздухе.
Ближе к вечеру после мучительных колебаний, над которыми в конце концов одержало победу мое любопытство, я улучил момент и заперся в кабинете, чтобы позвонить по номеру телефона, записанному на стикере. После нескольких гудков в трубке раздался молодой, хорошо поставленный голос.
– Элоиза Турнье?
– Да…
Я решил не ходить вокруг да около.
– Здравствуйте, меня зовут Орельен Коше… Полагаю, вы знаете моего деда, Анри Коше.
На том конце провода воцарилась тишина, сотканная из удивления и смущения.
– Примите мои соболезнования, – искренне сказала Элоиза. – Я узнала, что ваш дед умер.
– Да, две недели назад.
– Это он дал вам мой телефон?
Разумеется, я не собирался вдаваться в подробности и рассказывать о странном стечении обстоятельств, которые привели меня от фильма к ней.
– Не совсем. По правде говоря, я обнаружил ваш номер случайно, приводя в порядок вещи моего деда. А вы хорошо его знали?
– Я встречалась с ним только один раз, но мне выпала возможность часто говорить с ним по телефону.
Ее слова только разожгли мое любопытство.
– Простите за
