или притворяешься? – раздалось откуда-то сверху.
Обе собаки повернули головы и посмотрели вверх. На ветке старой яблони сидел Тихон. Он не торопясь умывал морду и лапы.
– А! И ты тут! Рыжий прохвост! – Гром тоже не отличался терпением, и с лаем кинулся под яблоню – Вот я тебе покажу! Разорву в клочья твою поганую наглую морду!
Тихон выгул спину, сладко потянулся и, наклонив голову, задумчиво произнес:
– Знаешь, Гром, труднее всего в жизни дается то, что дается не тебе…
Даже обиженный Полкан усмехнулся, потирая ушибленный бок. А Гром с надрывом и хрипом лаял на кота:
– Дай только добраться до твоего хвоста! Уж я от тебя мокрого места не оставлю, наглый кошак!
– А ты сначала доберись! – рыжий наглец спрыгнул на Полканову конуру, а потом уселся на заборе. – А что? Видать, и впрямь хорош мой хвост, раз он тебе так понравился!
– Ну, держись! – и Гром вмиг оказался на территории Полкана.
Полкан с яростью бросился на нарушителя. Но Гром тут же ретировался и перескочил обратно:
– Так ты еще и котов охраняешь? – рыкнул он. – Копна блохастая! Я и до тебя доберусь, вот только с котом разделаюсь!
А Тихон тем временем уже был на проселочной дороге и медленно шел вдоль сточной канавы, сплошь заросшей осокой и засиженной лягушками. Канава источала неповторимый стойкий аромат зацветшей воды и маслянистого ила. Кот шел так, словно и не было за забором никакого разозленного добермана.
Гром незамедлительно бросился к калитке. Полкан предупредительно залаял, но Тихон, казалось, и вовсе ничего не слышал. Возле старой ивы через канаву было перекинуто несколько упругих веток. Кот прошел по ним до середины и сел.
Доберман Гром с твердым намерением покончить с рыжим наглецом мчался по дороге к тому месту, где сидел Тихон. В азарте он на полной скорости оттолкнулся от берега и сиганул прямо на ветки, стараясь вцепиться зубами в ненавистного кота!
Полкан заскулил от досады и зажмурил глаза. Но потом очень об этом пожалел, так как не увидел самого интересного: в последний миг Тихон ловко вцепился в свисающие до самой воды ивовые косы и быстро вскарабкался по ним на дерево. А Гром со всего маху, всем своим немалым весом, угодил ровно посередине хрупкого мостика! Ветки под ним проломились, и пес плюхнулся прямо в воду! Лягушки шарахнулись от такого удара во все стороны! Гром до самой макушки погряз в скользкой, липкой и дурно пахнущей жиже. Цепляясь лапами за осоку, он пытался выбраться на берег, но скользкий ил не давал опоры, и доберман съезжал обратно в канаву. Пробарахтавшись так некоторое время, Гром, наконец, лег на брюхо и с трудом выбрался на берег.
– Ну, что, Гром? – раздалось сверху сладкое мурлыканье. – Трудно ползти с гордо поднятой головой?
Вечером, когда на небе снова стали зажигаться звезды, Полкан улегся поудобнее и приготовился смотреть на небо. Настроение было прекрасным –
