разозлился Сергей. – Чокнутая эта жила со мной в одном дворе и постоянно цеплялась. Я ее к другу на работу пристроил, чтобы избавиться, но она и там козни строила, а теперь втерлась в доверие к моей жене и интригует.
– Я ничего не понимаю, – разозлились погоны. – Вызывали нас по какому делу?
– Неудивительно, что не понимаете, – пожала я плечами. – Они же все время перебивают и не дают слова сказать.
Все разом замолчали и уставились на меня, что позволило мне довольно доходчиво обрисовать ситуацию, как я ее видела.
– Так кто в квартире погром учинил? – сдвинув фуражку на затылок, спросили погоны по окончании моей речи.
– Вот это вам и предстоит выяснить, – вздохнула я, очень хорошо понимая, что это ему придется не по вкусу.
– Ага, – кивнул он. – Значит, так, пиши протокол, осмотри тут все и вообще… А этого отправляем.
– Куда? – насторожилась Марья.
– Оформим на пятнадцать суток.
– Вот это правильно, – закивала она, а муж презрительно сплюнул.
– Отправил один такой, смотри, как бы погон не лишиться.
После чего оба стали звонить. Куда звонили погоны, для меня осталось тайной, а муж, вне всякого сомнения, адвокату, потому что очень скоро в моей квартире появился Андрей Петрович Гридин и с места в карьер сурово поинтересовался:
– Что здесь происходит?
Вышло так, что отвечать пришлось мне, и я, конечно, ответила. Андрей Петрович объяснил погонам, что задерживать моего супруга нет никаких оснований.
– Разбирайтесь сами, – заявили те в ответ и уехали, забыв о протоколе, а главное, по какой надобности их вызывали.
Андрей Петрович со словами «успокойся, Сережа» увел мужа, а мы с Марьей остались в разгромленной квартире.
– Надо молиться, – убежденно сказала она, я же внесла встречное предложение:
– Давай наведем порядок. Мне в этой квартире жить, и тебе, судя по всему, тоже.
И мы приступили к уборке. Марья работала сноровисто и весело, громко пела молитвы, время от времени заглядывая в свою тетрадку, правда, чуть позднее выяснилось, что это не молитвы, а псалмы. Сдуру я спросила, в чем разница, и получила путаную лекцию примерно на час, из нее я вынесла твердое убеждение, что с богом у Марьи довольно сложные отношения, а ее сведения о нем носят весьма отрывочный характер.
Уборка подходила к концу, когда зазвонил телефон, я сняла трубку, и мужской голос вкрадчиво произнес:
– Симона Вячеславовна, вас беспокоит Яшин Олег Михайлович, адвокат, – добавил он, и я вспомнила, что это тот самый очкарик, в чьем кабинете судьба свела нас с Гридиным-сыном. – Не могли бы мы встретиться по интересующему вас делу?
Я хотела спросить, какое дело он имеет в виду, но вместо этого сказала:
– У меня в квартире погром устроили и…
– Вот-вот, об этом я и хотел поговорить. Если не возражаете, я сейчас приеду.
– Хорошо, – вяло согласилась я, теряясь в догадках.
Олег
