продержаться еще час, прежде чем, соблюдя все приличия, он сможет спокойно уйти отсюда. Его жена уже давно перестала посещать приемы в галерее. По ее справедливому мнению, эти вечеринки наводили тоску. Лампету самому хотелось бы сейчас оказаться дома с бокалом портвейна в одной руке и с книгой – в другой, сидя в своем излюбленном кресле – старом, кожаном, с жесткой набивкой из конского волоса и с отметиной, прожженной в одном из подлокотников там, куда он всегда клал трубку. Чтобы напротив расположилась жена, а Сиддонс как раз подбросил дров в камин.
– Соскучились по дому, Чарли? – Голос раздался рядом и разрушил грезы наяву. – Наверное, предпочли бы сидеть перед телевизором и смотреть шоу с участием Барлоу?
Лампет выдавил из себя улыбку. Он редко вообще включал телевизор и терпеть не мог, когда его называл Чарли кто-либо, помимо нескольких самых давних друзей. А улыбавшийся ему мужчина вообще не относился даже к числу обычных приятелей: это был критик из еженедельного журнала, достаточно хорошо разбиравшийся в искусстве – особенно скульптуре, – но жуткий зануда.
– Привет, Джек, рад, что вы смогли прийти, – отозвался Лампет. – Я действительно немного устал для подобного рода увеселений.
– Представляю ваши ощущения, – сказал критик. – Трудный денек выдался? Должно быть, тяжкая работа – сбивать цену на картину какого-нибудь нищего художника еще на сотню-другую?
Лампет снова принужденно улыбнулся, но не снизошел до ответа на скрытое в шутливой форме оскорбление. Журнал относился к числу левацких, напомнил он себе, и в его редакции чувствовали необходимость не одобрять деятельность тех, кто умел делать деньги на культуре.
Он заметил, как Уиллоу пробирается к ним сквозь толпу, и почувствовал прилив благодарности к младшему партнеру. Журналист все же понял, что он станет лишним при их разговоре, и под благовидным предлогом отошел в сторону.
– Спасибо, что пришли на выручку, – обратился Лампет к Уиллоу, понизив голос.
– Не проблема, Лампет. На самом деле я хотел сообщить, что Питер Ашер здесь. Хотите обработать его лично?
– Да. Послушайте, я решил устроить выставку Модильяни. У нас есть три картины Кардуэлла, карандашные наброски, а нынче утром наклюнулся еще один вариант. Этого будет достаточно, чтобы составить ядро экспозиции. Наведете справки, у кого есть еще его вещи?
– Конечно. Но в таком случае на персональной выставке Ашера можно поставить крест.
– Боюсь, что так. У нас нет возможности организовать нечто подобное на многие месяцы вперед. Я уведомлю его. Ему это не понравится, но и большого урона не нанесет. В перспективе его талант сам пробьет себе дорогу, что бы мы ни делали.
Уиллоу кивнул и пошел дальше, а Лампет отправился на поиски Ашера. Он обнаружил его сидевшим в дальнем углу галереи перед несколькими новыми полотнами. С ним была женщина, и они оба до краев наполнили тарелки едой со стола для фуршета.
– Позволите
