style="font-size:15px;"> – Бог ты мой, Питер Ашер! Вот это сюрприз! Добро пожаловать в «Черную галерею»!
Они обменялись рукопожатиями.
– Выглядишь процветающим, – заметил Питер.
– Создаю необходимую иллюзию. Зато ты вот действительно преуспеваешь. Подумать только! Собственный дом, жена, ребенок. Ты хоть понимаешь, что на самом деле должен был бы сейчас прозябать в нищете на одном из чердаков, которые некоторые чудаки называют мансардами?
Он сам рассмеялся над собственной шуткой.
Питер бросил любопытствующий взгляд в сторону женщины.
– Ах, извини, – сказал Джулиан. – Познакомься с Самантой. Ты должен был узнать ее.
– Привет, – небрежно бросила женщина.
– Ну конечно! – воскликнул Питер. – Вы же актриса! Счастлив познакомиться, – он пожал ей руку. Потом снова обратился к Джулиану: – Послушай, не могли бы мы с тобой пару минут потолковать о делах?
Джулиан слегка удивился и как будто встревожился, но сказал:
– Разумеется.
– Мне все равно пора идти, – заявила Саманта. – Скоро увидимся.
Джулиан проводил ее до двери, потом вернулся и сел на упаковочный ящик.
– Хорошо, старина, выкладывай, что у тебя на уме.
– Я ушел из «Белгравии», – сказал Питер. – И теперь ищу новое место, где бы смог вывесить свою мазню. Думаю, я такое место нашел. Помнишь, как здорово нам было работать вместе над организацией Бала оборванцев? И мне кажется, из нас с тобой снова может получиться хорошая команда.
Джулиан помрачнел и отвел взгляд в сторону окна.
– Тебя в последнее время не очень хорошо покупали, Пит.
Питер всплеснул руками.
– Брось, Джулиан! Ты не можешь отказаться от меня! Я стану для тебя потрясающей находкой.
Джулиан положил ладони на плечи Питеру.
– Позволь мне кое-что объяснить, дружище. У меня было двадцать тысяч фунтов, чтобы открыть эту галерею. Знаешь, сколько из них я уже потратил? Девятнадцать тысяч. А сколько картин приобрел при этом? Ни одной.
– Тогда на что же ушли деньги?
– Оплата вперед аренды помещения, мебель, отделка, штат сотрудников, налог на то, залог за это. Плюс реклама. Это бизнес, в котором трудно пробиться новичку, Пит. Представим, что я взял тебя к себе. Мне придется уделить тебе достаточно много наилучшего выставочного пространства, и не только потому, что мы друзья. В противном случае пойдут слухи, что я зажимаю тебя, а это повредит моей репутации. Ты же знаешь, насколько узок и полон злопыхателей круг людей, в котором приходится вращаться.
– Да уж, мне это прекрасно известно.
– Но твои работы не покупают, Пит, и я не могу отвести самые лучшие площади под то, чего не сумею продать. Только за первые шесть месяцев этого года в Лондоне обанкротились четыре художественные
