style="font-size:15px;"> – Вы оба рехнулись, – рассмеялась Энн.
Но Митч уже прикрепил кнопками к стене два листа ватмана, а Питер достал две палитры.
– Выбирай художника, Энн.
– Хорошо, пусть будет Ван Гог.
– Назови произведение.
– Гм-м. «Могильщик».
– Теперь произнеси: на старт, внимание, марш!
– На старт, внимание, марш!
Оба яростно взялись за дело. Питер наметил фигуру, опиравшуюся на лопату, легкими мазками обозначил траву под ногами и принялся за одежду мужчины. Митч же начал с лица: морщинистого, усталого лица немолодого уже крестьянина. Энн с изумлением наблюдала, как начали проступать ясные очертания двух картин.
Могильщик Митча первым проявил себя в действии, вонзая лопату в жесткую почву с помощью ступни, склонив грузное, лишенное всякого изящества тело. Митч провел еще несколько минут, вглядываясь в свое творение, добавляя мелкие детали и снова вглядываясь.
Питер же писал что-то мелкое черной краской в самом нижнем углу картины. Внезапно Митч завопил:
– Я закончил!
Питер посмотрел на работу Митча.
– Свинья, – выругался он, но потом посмотрел еще раз. – Нет, ты не закончил. Забыл поставить подпись художника. Ха-ха!
– Вздор! – Митч опять взялся за кисть и начал выводить подпись. Питер с этим справился чуть раньше. Энн хохотала при виде этой пары.
Оба отступили на шаг назад одновременно.
– Я победил! – вскрикнули они в унисон, а потом тоже не выдержали и рассмеялись.
Энн захлопала в ладоши.
– Что ж, – сказала она, – если мы дойдем совсем до крайности, вот способ заработать себе на корку хлеба.
Питер еще смеялся.
– Отличная идея, – сквозь смех выговорил он.
Но затем они с Митчем переглянулись. И улыбки до комичности медленно сбежали с лиц. Оба разглядывали висевшие на стене изображения.
Голос Питера вдруг стал тихим, холодным и серьезным.
– Боже всемогущий! – сказал он. – Это отличная идея.
Глава четвертая
Джулиан Блэк слегка нервничал, входя в здание, где располагалась редакция газеты. Он вообще много нервничал в последнее время: из-за галереи, из-за денег, из-за Сары и из-за ее родителей. Хотя на самом деле все это составляло одну и ту же большую проблему. Отделанный мрамором вестибюль выглядел внушительно. Высокий потолок, отполированные медные детали там и здесь, расписанные фресками стены. Он почему-то воображал себе редакцию грязноватым и заполненным народом помещением, но это место выглядело прихожей дорогого современного борделя. Табличка с позолоченными буквами, выставленная у металлической шахты лифта, информировала посетителя, что находилось на каждом из этажей, поскольку здесь разместилась не только утренняя, но и вечерняя газета, не считая нескольких журналов и других совсем мелких периодических изданий.
