этих слов я больше не могу смотреть на Мику. Это я сейчас должна истекать кровью. Но Гаспар меня опередил.
Тишина давит. Я не знаю, сколько мы просидели так, на полу, не глядя друг на друга. И вот раздается сигнал окончания программы лечения – и мы уже на ногах, по обе стороны от модуля. Он откры вается.
От страшной раны осталось лишь розовое пятно. Мы с Микой одновременно выдыхаем, и она, закрыв лицо руками, дает волю слезам. Она плачет и смеется одновременно. Гаспар открывает глаза и недовольно смотрит на сестру. Затем он пытается привстать – но Мика его удерживает, и Гаспар, вздохнув, качает головой.
Микелина замолкает. Они с Гаспаром рассматривают друг друга. Лицо Микелины меняется, она словно впервые видит своего брата. Затем Гаспар поворачивается ко мне, и я понимаю, что так удивило Мику.
Гаспар больше не силент. Он исцелился. Он улыбается, а его глаза светятся.
Я растворяюсь в этом взгляде. Гаспар знает меня. Он помнит меня. И я словно всегда знала его таким, каким вижу сейчас – с такой широкой белозубой улыбкой, с ямочками на щеках…
Но они исчезают, когда Гаспар хмурится, оглядываясь по сторонам. Он закусывает губу, словно пытаясь вспомнить что-то важное. Потом вновь смотрит на меня, беспомощно, обреченно – и припадок сотрясает его тело.
– Мика, что это? Что с ним?
Гаспара трясет все сильнее, ему больно, очень больно – и я чувствую себя совершенно бесполезной, не зная, как помочь. Мика дрожащими руками набирает лекарство из ампулы в шприц. Мне страшно, я с трудом удерживаю трясущегося Гаспара, пока Мика делает ему укол. Припадок затихает. Гаспар тяжело дышит, он весь вспотел. Он приподнимается на локте и тянется рукой ко мне. Я наклоняюсь ближе. Едва коснувшись пальцами моей щеки, он с неожиданной силой хватает меня за плечо. Он пытается сделать глубокий вдох, его лицо искажается, взгляд полон отчаяния – и тут, впервые в жизни, я слышу его голос.
– Отведи… их… домой. – Гаспар всматривается в мое лицо, и я вижу, как в его взгляде появляется надежда. – Отведи… их… – повторяет он, и его лицо расслабляется. Хватка на моем плече слабеет.
Жизнь покидает его.
На дисплее медицинского модуля светится надпись «Ошибка в программе лечения. Объект несовместим с выбранным профилем. Лечение невозможно».
На моих руках уже не осталось ни пятнышка крови, но я продолжаю ожесточенно их тереть. Почему-то сейчас мне это кажется очень важным. Я слышу, как Мика всхлипывает за стенкой: она наводит порядок в медблоке. «Ничто не должно указывать на то, что мы пользовались модулем, пока не было доктора», – единственное, что она мне сказала.
Я останавливаюсь только тогда, когда кожа на руках краснеет от слишком горячей воды. Поднимаю голову, встречаюсь глазами со своим зеркальным отражением, и мое сердце останавливается.
На моей щеке кровавый след от прикосновения Гаспара.
Его больше нет. Я потеряла его, не успела спасти.
Я с криком разбиваю зеркало рукой.
