это уходит больше, чем обычно, – три дня, проведенные в постели в медблоке, дают о себе знать. Я мысленно благодарю незнакомого доктора, оставившего на своем столе кофеиновые капсулы: без них было бы намного хуже.
«Капрал Солара» – выбито на нагрудном жетоне с эмблемой Корпуса, которую вижу перед собой сейчас. Ее обладательница – высокая стройная девушка с каштановыми волосами, года на два меня старше – аккуратно снимает с меня датчики. Когда она смотрит в свой планшет, ее лицо с острыми скулами приобретает удивленное выражение.
– Давненько я не видела действительно хорошего результата на беговой дорожке.
Протягивая полотенце, она окидывает меня оценивающим взглядом, и я позволяю себе немного расслабиться. Я вытираю пот с лица. Уже лучше. Это больше не «смотрите, кто к нам пожаловал» – та насмешка, с какой Солара встретила меня, забыта. Я понимаю, что удивила ее: она не ожидала, что я вообще на что-то способна.
– С физической частью теста покончено, – Солара смотрит на наручные часы и хмурится, – но ты пришла слишком рано, второго капрала еще нет. Собеседование мы сможем начать только через полчаса.
Солара отводит меня в комнату для собеседований и оставляет в одиночестве. Присаживаясь на край металлического стула, который стоит перед широким столом, я осматриваюсь. Наверное, сама эта комната – часть теста. Она неуютна ровно настолько, насколько это вообще возможно: яркий холодный свет, бьющий прямо в глаза, серые, ничем не закрытые бетонные стены. Сидя к двери спиной, я ее не вижу, и поэтому мне кажется, что меня поместили в гигантскую коробку. Несмотря на то, что в комнате довольно просторно, стены словно давят на меня. Под потолком – две видеокамеры, которые направлены на мое место. Я неосознанно поеживаюсь, понимая, что меня ожидает.
Собеседование?
О, нет. Допрос.
За противоположной стороной стола стоят три стула, точно таких же, как этот, холодный и ужасно неудобный, на котором сижу я. Три стула – для Солары, для еще одного капрала…
И для профайлера.
Я словно получаю резкую пощечину, заставляющую окончательно проснуться. На меня наваливается осознание происходящего. Что же я делаю?
После всех событий последних дней мне не стоит приближаться к профайлерам. Я утаила информацию, которая касается малодушного преступника, промедлила, не рассказала все вовремя. Мне нужно обходить профайлеров за километр – а я сама пришла к ним и сейчас добровольно укладываю голову на плаху…
Такие мысли вызывают горькую усмешку. Видимо, во мне тоже есть крохи малодушия, которые заставляют меня бояться Справедливости. И тут где-то в глубине души рождается протест, вскипает злость на саму себя. К черту. Я буду искренней, выложу все как на духу, и будь что будет. Пусть моя судьба решится здесь, пусть профайлер определит, что я заслуживаю – наказание или зачисление в Корпус. Я готова принять любое решение.
И тут я вспоминаю, что дело уже не только во мне. Еще есть Мика, которая нарушила протокол, использовала лечебный модуль, пытаясь спасти брата. Мика,
