сюзеренами на момент ее зачатия. И она обладает опытом правления в роли супруги императора.
Сердце Матильды сжалось от переполнявших ее гордости и волнения. Она изо всех сил старалась выглядеть так, как описывал ее отец, – величавой и достойной трона.
Роберт осторожно возразил:
– Сир, редкий мужчина подчинится женщине, какой бы знающей она ни была и какая бы благородная кровь ни текла в ее венах. И я утверждаю это как человек, который счастлив будет присягнуть сестре в верности. – Он огляделся, принимая кивки одобрения от остальных.
– А я говорю, что все мужчины подчинятся моему решению, так или иначе. – Пальцы Генриха сжались в кулак. – Я не дурак. И знаю, что, когда король мертв, его слово перестает быть законом. Значит, я должен устроить все самым надежным образом, пока нахожусь в добром здравии. Если у меня нет сыновей от моей королевы, я буду ждать внуков, рожденных мне дочерью.
Матильда поймала тяжелый взгляд отцовских серых глаз:
– И какой же мужчина произведет для вас этих внуков, отец? Вы не назвали его.
– Не назвал, потому что еще обдумываю, кто это будет. Для нас первостепенно только, чтобы он был хорошего рода и мог дать тебе сыновей. Королем ему никогда не быть, его интерес сведется к тому, что его сын будет увенчан короной Англии. А ты, дочь моя, станешь сосудом, который принесет это царственное дитя в мир. Ты будешь реальным правителем до тех пор, пока он не повзрослеет достаточно, чтобы взять власть в свои руки. В этом тебе помогут твои родственники и мои верные вассалы. Твое влияние как матери будущего сюзерена будет огромно, и все эти люди поддержат тебя. – Он обвел широким жестом освещенный огнем круг людей. Казалось, в воздухе потрескивают искры напряжения. – Если Бог милостив, он подарит мне достаточно лет, чтобы я увидел, как мой внук становится мужчиной.
И чтобы продолжать властвовать, добавила про себя Матильда, зная, что та же мысль мелькнула и в умах остальных. Если отец проживет так долго, то им, может, и не придется иметь дело с неслыханным доселе казусом – женщиной на троне. Прижав к груди тонкую руку, она сказала:
– Я готова исполнить свой долг, сир, и горда вашим доверием. Но что, если вы покинете нас до того, как я произведу на свет ребенка? И что, если я не смогу понести?
Он мрачно воззрился на нее, как будто обвинял в том, что она намеренно осложняет дело.
– В случае необходимости мы обсудим это позднее. А пока мое решение таково: на троне будет сидеть мой прямой потомок, и все бароны принесут тебе клятву верности как моей наследнице.
Наступило долгое, напряженное молчание, которое наконец нарушил Бриан Фицконт. Он встал, обошел очаг и опустился перед Матильдой на одно колено.
– Клянусь в этом всей душой и без принуждения, – произнес он и склонил голову.
Его поступок взволновал молодую женщину до глубины души; ей оставалось только надеяться, что ее смятение не отразилось на лице. Сжав его ладони, Матильда одарила Бриана «поцелуем мира» в обе
