это – линдри и, вероятно, мальчик… Постой! У него тут голо-метрика!
Востроглазый Егор заприметил треугольную коробочку на предплечье ребёнка и осторожно её коснулся. Над колыбелькой миди-кипа возникла голограмма. Значки, символы, буквы… И поскольку учёные регулярно прививались сывороткой перевода, то без труда прочли:
– «РуМаартан».
– Так его зовут? – неуверенно предположил шакрен.
– Да, по ходу это имя, – подтвердил землянин. – Почти как Мартин, по-нашему. И точно мальчик!
– Здесь ещё цифры, – отметил Фиримин.
– Дата. И не сегодняшняя. Скорей всего… Дата рождения! Ему не больше фазы. Довольно крепкий на вид!.. Имя, дата… Это всё-таки хорошо, но…
– В каком смысле? – шакрен недоумённо приподнял брови, исказив налобный узор.
«Что хорошего в потере ребёнка?»
– Ну, в том, что когда-нибудь его родители, захотят найти отпрыска… А больше никаких данных, – рассуждал инженер. – Совсем никаких сведений… То есть, они не рассчитывают, что ребёнок сам отыщет их.
– Что-то я не понял, – нахмурился Фиримин.
Егор задумчиво посмотрел на него и хлопнул себя ладонью по лбу:
– Так ты не в курсе?!
– О чём?
– Как ребёнок здесь очутился.
– Ни малейшей догадки. Сами собой в открытом космосе младенцы не растут. Даже в коконах. Могу лишь предположить, что корабль потерпел крушение и… – шакрен уставился на Хрусталёва. – Они не успели послать сигнал бедствия! Надо немедленно сообщить в агентство космических аварий! Вдруг его уже ищут…
– Так, понятно, – землянин рассмеялся и озадаченно покрутил головой. – Ты давно с гор спустился?
– Откуда?
– То бишь вышел из степей-городов или… Откуда вы там попадаете в бескрайний безжалостный мир? Во! Из Обители Шакрениона. По слухам, она находится в горах.
– В горах лишь Дар Шакренар*, – сдержанно уточнил Фиримин. – Остальные шестнадцать самдакиров* разбросаны по всей планете. Я, как потомственный исследователь, учился в предгорьях Хугрона и уже три оборота исследую космос.
– Разумеется, всё путём, – усмехнулся Егор, – но этому в Обители вас не учат…
– Чему? – удивился шакрен. – В Обители учат всему, существенно расширяя границы познания и тренируя ндаримов.
– Короче, – вздохнул инженер. – Я понял. В обычаи и нравы линдри вас не посвящают.
– Зачем? Чему хорошему они способны научить самрай-шак?
– Ого! Тогда плохому тебя буду учить я, – заулыбался землянин. – Видишь ли, мой шакренский… э-э… Брат, – тоном заядлого гуру продолжал он. – Ребёнок не потерялся. Просто мамашка с папашкой решили не заниматься его воспитанием. Они сочли, что дитё прекрасно обойдётся без них, и отправили его в независимый полёт…
– Как можно! – возмутился Фиримин, не дав инженеру договорить. – Это же беспомощный ребёнок! А они выбросили
