о моём детёныше заботится старший родитель. Когда-нибудь я осяду, и буду также воспитывать потомство!
– Ладно-ладно, заботливый папаша. Не распаляйся. У линдри свои привычки.
– Всё равно не понимаю, – расстроено вымолвил самрай-шак. – Как она могла? Так долго вынашивала, ждала… И в космос!
– Это линдри-то?! – рассмеялся Егор. – Плодятся как кролики, и нету на них удавов. Раньше-то были гатраки, а теперь…
Фиримин помрачнел ещё больше, с жалостью поглядывая на ребёнка. Он знал, кто такие кролики и… удавы. Землянин лишь посмеивался.
– Возможно, это и дико. Для нас. Но, повторяю – таковы линдри… Вот как долго чарим-вей вынашивают потомство самрай-шак?
– В среднем пол оборота.
– Месяцев пять-шесть, – перевёл Хрусталёв. – А этим хватает полторы фазы, и всё – пирожок испёкся.
– Их пекут как пирожки? – шакрен решил, что бредит. Так частенько случалось во время разговоров с землянами. – Или кормят пирожками…
– Младенец готов, – расхохотался Егор. – Так у нас говорят. А по большому счёту, это и правда выглядит как пирожок…
– Как это?
– Линдри рождаются в коконе и развиваются в нём ещё фазу, пока он не раскроется. Как сейчас. А за это время родители прикидывают, нужен им ребёнок или нет… Будучи уверенные, что отпрыск адаптируется в любой среде и не особо переживая, нужны ли они ему. И тут-то они правы.
Инженер подмигнул спящему младенцу.
– Занятная получилась начинка у линдрийского пирожка.
– Безответственные и чёрствые твари, – непримиримо высказался Фиримин.
– Легкомысленные и вольнолюбивые приспособленцы, – возразил Егор. – Это же линдри… Смотри-ка, проснулся!
Младенец неожиданно открыл мутные со сна глазки, будто почувствовал, что говорят о нём. Настороженно и почти осмысленно посмотрел на учёных, склонившихся над его колыбелью.
– Эй! Крошка Ру, – улыбнулся Егор. – Что нам с тобой делать, малыш?
Ребёнок скривил губки, и сморщился, явно собираясь разреветься, но затем словно передумал, и, поймав улыбку на лице шакрена, открыто и невинно улыбнулся ему в ответ. На правой щёчке линдрика образовалась трогательная ямочка, и сердце Фиримина не выдержало.
– Ты как знаешь, – решительно заявил он, обращаясь к землянину, – но у меня рука не поднимается вышвырнуть его за борт.
– А куда мы его денем? – растерялся Хрусталёв. – Я не привык возиться с младенцами. У меня своих нет… Запакуем обратно и все дела. В кипе он снова уснёт и проснётся уже на станции.
– Нет! – твёрдо сказал Фиримин. – Теперь мы в ответе за него, хочешь ты или нет. Возьмём с собой. На базе есть линдри и даже… Как это по-вашему?
– Девочки, – Егор расплылся в улыбке. – О, девочки! Девочки-линдри – это восторг! – и внезапно погрустнел. – Пока не окуклятся… А там такое может вылезти из кокона!..
Он покосился на малыша.
– Это
