на широких скулах небритого лица.
– Конечно, так оно того этого и было, – поспешил согласиться собеседник и в первый раз пожалел о том, что вообще связался с таким придурком. Теперь агроном к бригадиру побежит жаловаться, тот учинит разборку, придется оправдываться, за что человека среди бела дня изваляли… И вообще, что в это время на другом краю деревни делали… Как объяснить? Не любил мужик засвечиваться. Сторонился начальства и вообще всякого к себе общественного внимания. Старался избегать в меру сил скандальных историй. А тут впутался по самые немогушки в такое неприятное дело. Да еще с Трехой. Прямо скажем, поганая получилась прогулка. «Вот уж правы люди, не путевый он, – подумал мужик, – Все у него наперекосяк».
– Ты это дымить кончай. Достал ты меня своим дымом, – сухо заметил Колька.
Василий тут же бросил на землю нервно раскуренную папиросу и придавил носком кирзового сапога.
– Я говорю: не дыми, – назидательно приподнял скрюченный палец Треха, – Башка обуглится.
«Точно, крыша поехала, – догадался сосед и стал думать о том, как бы ему улизнуть по-тихому в сторону, – Ну, его к лешему, дурака этого. Совсем сбрендил. Теперь уже и покурить нельзя. Отшибло ему башню начисто, как есть отшибло. Того и гляди кинется, как на агронома».
Тем временем подошли к дому Степаныча.
– Ты это того этого иди к нему, а я того этого… мне до дому надо, – сообразил вдруг Василий, – Сам понимаешь… – неопределенно развел он руками, – Косу на лугу оставил, – повернулся и пошел быстрым шагом обратно, пока Треха не успел ничего в ответ выкинуть.
* * *
Степаныч копошился возле луковой грядки, сооружая из пластиковой бутылки трещотку на палке для отпугивания надоедливых кротов, когда калитка тихонько скрипнула и во двор заглянула лохматая голова Трехи.
– Тебе чаво? – поинтересовался старик.
– Мне бы… – неопределенно промычал Колька.
– Чего бы? – уточнил хозяин.
– …Побазарить бы… – нашелся незванный гость.
– Коли побазарить захоть. А большего у меня ничегось нету. Вчерась еще было, а по утру – кончилось. Новое не ставил, – пригласил хозяин, указывая рукой на аккуратную лавочку возле стены дома.
Треха вошел весь. Степаныч унял мохнатую собаку на длинной цепи и они сели рядышком на солнышке.
– Сарай у меня рухнул, – печально поведал Колька.
– Да ну? – удивился старик, – Весь? Это какой?
– С дровами.
– Это не тот, что еще батька твой Петро сразу опосля войны ставил?
– Он.
– Добрый сарай. Петро ставить умел…
– Прямо на меня. Гляди шишак какой, – подставил мужик под нос деду затылок измазанный зеленкой, – Стропилой садануло.
– Эка…
– Едва жив.
– Добрый
