начало доходить, что руку привязывали, чтобы я не пыталась сорвать бинты и не смогла ощупывать лицо. К тому же я до сих пор была женщиной-киборгом с уймой всяческих капельниц.
– Как я выгляжу? – радостно спросила я у сиделки.
Она покосилась на меня поверх маски.
– С каждым днем все лучше.
Эй, это звучит отлично.
Она открыла дверь и впустила одетого в стерильный костюм посетителя, оставив нас наедине. Я моргнула и нахмурилась. Посетитель не стал подходить, словно я была заразной.
Это был не Геральд. У человека в маске и халате были женские ноги и макияж. В руках она держала какие-то бумаги в прозрачном пластиковом конверте. Та часть лица, которую я могла рассмотреть над маской, была бледнее моих простыней и блестела от пота. Но глаза оставались цепкими. Глаза акулы.
О господи.
– Вы либо агент, – медленно сказала я, – либо адвокат.
– Я адвокат, мисс Дин. Один из адвокатов мистера Мерритта.
– Я вас не знаю.
– Мы раньше не встречались. Я… узкий специалист. – О господи. Она шагнула чуть ближе и достала документ из конверта.
– Во-первых, мистер Мерритт уполномочил меня передать вам следующее личное сообщение.
Она прочистила горло и начала читать:
Кэтрин, у нас с тобой было партнерство, основанное на том, кто ты и что ты. Следовательно, основные пункты нашего брачного контракта нарушены. Ты решила превысить скорость. Ты выбрала жуткую плебейскую спортивную машину, несмотря на мои неоднократные требования пересмотреть твой публичный облик. Ты решила оставить охранников в отеле, полностью наплевав на собственную безопасность и мои инвестиции в твое будущее. Прости, но ты не оправдала моего доверия и теперь должна смириться с последствиями.
Адвокат вернула записку в конверт и строго посмотрела на меня поверх маски.
– Согласно законам штата Калифорния и подпункту вашего брачного контракта об определении форс-мажорных обстоятельств, под которым вы подписались при заключении брака, мистер Мерритт подает на развод. Я уже уведомила вашего адвоката. Вот копия заявления. – Она положила конверт на прикроватный столик, поверх подноса с едой. – Всего вам хорошего… Соболезную.
Она ушла.
Мужчина, который клялся любить меня вечно, клялся перед Богом и людьми, перед священником и пятью сотнями наших самых близких друзей – во время церемонии ценой в миллион долларов, которую мы устроили на частном пляже на Гаити, – только что решил, что я не стою его инвестиций.
Возможно, он прав. Та авария произошла по моей вине. Я уродка, я заслуживаю наказания.
Несколько минут спустя я осознала, что слегка двигаю своей здоровой рукой, поглаживая себя там, куда могла дотянуться, по левому бедру. Тише, тише. Все будет хорошо.
