Петровны (как впрочем, и для других родственников), вход в палату Василия Ивановича Угрюмова – был, временно закрыт. Однако с данным пациентом, в тот день (причём, дважды) удалось встретиться капитану милиции Орлову. Тому самому, что ещё утром сообщил жене пострадавшего о местонахождении последнего.
Первый раз, оперуполномоченный добился пятиминутного посещения, сразу после ухода из отделения Людмилы Петровны.
Во время этого, предварительного опроса – потерпевший вёл себя довольно уверенно: на вопросы отвечал чётко, и почти не раздумывая. Вот только, в своих ответах он (как показалось тогда Орлову) нёс полнейшую чушь. К примеру, Угрюмов утверждал, будто сбил его электровоз, нёсшийся на полной скорости. Или, что живёт он: где придётся и, как правило, на вокзале. Основным своим занятиями – вместо работы на заводе – он, почему-то назвал: промысел пустой стеклотары, попрошайничество и бродяжничество. И вообще, по словам потерпевшего: нет у него ни дома, ни семьи. Кроме того, Угрюмов наотрез отказался писать заявление в милицию – ссылаясь на то, что сам во всём виноват: сам вышел на рельсы и сам же не заметил поезд – потому и претензий, ни к кому не имел и не имеет…
По большому счёту, дело о нанесении тяжких телесных повреждений, можно было закрывать и никогда более о нём не вспоминать. Однако Орлов, был дотошным опером.
Дабы окончательно внести ясность в возникшие противоречия – ради формальности, а может для очищения собственной совести – капитан отправился на завод, где работал потерпевший. После чего, заскочил на вокзал и ещё раз навестил Людмилу Петровну…
Лишь к вечеру, Орлов вновь объявился в нейрохирургии. В кабинете завотделением, куда прямиком направился Дмитрий – в аккурат, предметно обсуждался предварительный диагноз и возможные перспективы лечения, доставленного накануне пациента Угрюмого.
Как выяснилось позже, кроме главного и лечащего врачей – в том консилиуме, принимал участие и специалист из психиатрического отделения, специально приглашённый по данному, конкретному случаю.
С разрешения главврача, капитан присел в сторонке и принялся, молча слушать диспут медицинских «светил» – одновременно, пытаясь уловить полезные для себя сведения.
Оперу хватило и десяти минут, чтобы окончательно заблудиться в медицинской терминологии. После чего, он встал из своего укромного уголка.
– …Уважаемые эскулапы!.. – предельно корректно, обратился он к присутствующим. – …В ваших мудрёных разговорах – я, естественно, ни черта не понимаю!.. Потому, позвольте мне на очень короткое время прервать вашу дискуссию и попросить вас: по-простому!.. Как говориться, на пальцах – пояснить мне, кое-какие факты!..
– …Спорить с сотрудником правоохранительных органов – опасно!.. – усмехнулся главврач. – …Посему излагайте, с чем пришли!.. Мы все, во внимании!..
– Сегодня, по горячим следам –
