То есть от мира мы не оторваны и регулярно следим за изменениями в стране. Они набирают обороты. А мы… Уже долгое время мы остаемся сами собой. Вот так.
Чуть не забыл! Та последняя вспышка страсти у тестя и тещи закончилась без последствий. Лида счастлива.
Грамота
Федору Ветрову на работе вручили грамоту. Почетную. Пожалуй, окажись в бутылке «Жигулевского», купленной в гастрономе рядом с его домом, вместо пива грузинский коньяк «Самтрест», Ветров удивился бы меньше. До этого Федора награждали грамотой только один раз, когда он учился во втором классе. Но та грамота была Похвальной. На предновогодней школьной линейке мальчику вручили красочный лист тонкого картона, на котором значилось, что Похвальной грамотой награждается ученик 2 б класса Федя Ветров за примерное поведение и прилежное отношение к учебе по итогам второй четверти. Текст был заверен подписями классной учительницы и директора школы и скреплен гербовой печатью. Это был последний случай, когда родители Феди могли гордиться сыном. В дальнейшем они только огорчались. В итоге, чтобы, волнуясь за чадо, не закончить жизненный путь до отведенного судьбой времени, родители и вообще махнули на сына рукой. Впрочем, мудрое решение пришло в их головы слишком поздно, Федор успел-таки свести родителей в могилу раньше срока. Страдания юного В. длились недолго, эстафету по заботе о беспутном Федоре взяла молодая жена. Впрочем, ее терпения хватило лишь на три года, после чего она выставила за дверь чемоданчик с носильными вещами супруга, а заодно и самого Федора. Себе она оставила только его фамилию. И теперь молодой человек уже два года жил в опустевшей родительской квартире.
Грамоту Федору вручили лично начальник цеха с бригадиром. Правда, не в торжественной обстановке, в актовом зале завода, а прямо на рабочем месте. Выглядело это, как награждение медалью солдата на передовой, в перерыве между боями. Начальство, подойдя к Ветрову, жестом попросило остановить станок и лишь потом заговорило.
– Вот, Ветров, – сказал инженер, – администрация завода и профком, а также партийная и комсомольская организации решили поощрить тебя почетной грамотой, – и Сергей Евгеньевич, так звали начальника цеха, протянул Федору цветастый прямоугольник Грамоты.
– А может, лучше деньгами? – попытался пошутить Ветров.
– Деньги заработать надо. – Не принял шутки начальник. – Да и пропьешь ты их все равно. Не в коня корм. Тебе, если честно, и грамота не положена. Но то ли в типографии ошиблись, и лишний бланк в пачке оказался, то ли специально, про запас, на случай, если один при заполнении испортим. В общем, бесхозная оказалась. Вот и решили тебя поощрить. Стимулировать, так сказать. Глядишь, и пить перестанешь, а там и брак гнать прекратишь. Ты же молодой парень, Ветров, способный. А-а-а, – махнул начальник рукой, увидев, как Федор с отрешенным видом елозит промасленной ветошью по станине токарного агрегата. – Держи, в общем.
