более интенсивной по мере приближения к Италии первой русской эскадры под командованием адмирала Г.А. Спиридова, что, несомненно, беспокоило тосканское правительство. Данные о прибытии кораблей русского флота в Порт-Магон заставили флорентийские власти вновь подчеркнуть свою приверженность нейтралитету: аббат Р. Никколи, посланник великого герцога в Париже, 22 декабря 1769 г. был проинформирован о передвижениях русских кораблей и стремлении поддержать независимость тосканских портов, прежде всего Ливорно. Как и в инструкциях собственному посланнику в Венеции, тосканские власти вновь подчеркивали, что русский флот, в соответствии с местным законодательством, имеет полное право приобретать в Ливорно припасы, однако Орловым строжайше запретят набирать людей, что будет тщательно контролироваться правительством[857].
Впрочем, с первыми существенными успехами русской армии и флота (прежде всего в 1770 г.) отношение тосканских властей к Орлову и его сотрудникам стало более мягким. Русские аристократы не упускали случая угодить тосканской королевской чете[858] (подробнее см. об этом гл. 7). Зимой 1770-1771 гг. отношения А. Орлова с местными властями окончательно нормализовались: 9 декабря 1770 г. герцог Пьетро Леопольдо отдал приказ губернатору Ливорно Бурбону дель Монте оказывать Орлову всяческую помощь[859].
С самого начала пребывания российских военных в Тоскане в задачи А.Г. Орлова входил и поиск возможных ремонтных баз для судов российского флота. Во многом праздничные увеселения, богатые подарки властям и аристократии Тосканы, щедрая благотворительность, сложные дипломатические ходы имели конечной целью обеспечение флота портом, припасами, ремонтной базой. Крайне важным для сотрудничества российского командования в Средиземноморье с властями Тосканы стало разрешение великого герцога использовать для нужд флота главный порт Тосканского архипелага Порто-Феррайо, располагающийся на северном побережье острова Эльба.
Этот порт практически сразу привлек к себе внимание русских военачальников. Испытывая трудности с вербовкой солдат и приобретением кораблей в Ливорно и Генуе летом 1769 г., Орловы решили использовать для военных целей Порто-Феррайо, где к середине августа собрались многочисленные славянские, греческие и итальянские (в частности выходцы из Генуи) моряки. Однако тогда тосканские власти немедленно устроили внутреннее расследование, стремясь воспрепятствовать активным действиям русских агентов на Эльбе[860].
Симптомом общего «потепления» во взаимоотношениях русской колонии в Ливорно и тосканских властей после побед 1770 г., стало окончательное открытие тосканских портов для российских кораблей. Порто-Феррайо вновь оказался втянут в орбиту военных интересов Орловых из-за своих технических характеристик: доки Порто-Феррайо могли принимать и ремонтировать большие по размеру суда[861].
Порто-Феррайо
Взаимоотношениям Пьетро Леопольдо и русских
ASF, Segreteria е Ministero degli Esteri, pezzo 2334.
Так, например, 10 марта 1770 г. Орлов приехал во Флоренцию на аудиенцию к тосканской герцогине Марии Людовике, дочери испанского короля Карла III, во время которой он, благодаря за оказанное благоволение, подарил ей кольцо с бриллиантами (GT. 1770. 11. 42; NM. 1770. 21. 167;
Ibid. P. 119. Стабилизация русско-тосканских отношений констатируется, например, в секретной записке С.С. Зиновьеву, новому послу России в Испании, от 19 мая 1771 г.: «О итальянских державах можно вообще объявить, что хотя прежде с ними не было никакого сношения и они о России не имели прямого понятия, но как флоты здешние показались в Средиземное море и военначальники наши приезжали в их порты и другие подданные наши разъехались по всей Италии оказывая себя благопристойным образом, и когда одержаны были над турками великие авантажи, то и показывалось от них всякое почтение и уважение к здешней нации, особливо же отличился в том великий герцог Тосканский ласковым принятием всех бывших у него здешних начальников и снисхождением в их требованиях касательно службы. Может быть учинил он сие по склонности своей к российскому двору и желает иметь оный двор на своей стороне в случае каких-либо дальнейших его впредь намерений и видов» (СбРИО. Т. 97. СПб., 1896. С. 319-320). Оговоримся, что в течение войны отношения между Алексеем Орловым и Пьетро Леопольдо не всегда были гладкими, что первый приписывал влиянию венского двора. Так, Орлов писал Екатерине 25 января 1772 г.: «…между тем главное мое теперь упражнение состоит в том, дабы составленные мною пред сим здесь магазины с разными снарядами и съестными припасами перенести в Левант, а сим средством уповаю я избежать тех затруднений, которые могли бы впредь последовать в случае какой либо холодности герцога тосканского. А как нужно было мне узнать его намерения, то из предосторожности, посредством нашего агента Рутерфурда, сделаны были мною отзывы о снабдении нужными к починке судов вещьми в здешних портах, и на оные получил уже я ответ с таким уверением, что во всем возможном учинено мне будет надлежащее вспоможение, почему из нужных видов и не примечается еще никакой перемены. По ныне же, всемилостивейшая Государыня, не имел я еще случая видеться с герцогом по причине отъезда его из Пизы во Флоренцию, куда сего ж дня отъезжаю и я нарочно, а каков будет мне прием, не премину я впредь В.И.В. всеподданнейшее мое о том учинить доношение» (Материалы для истории русского флота. Ч. XII. СПб., 1888. С. 2).
1 августа 1769 г. герцогская канцелярия получила письмо от губернатора Ливорно Бурбона дель Монте о новых подозрениях относительно вооружения судов для российского флота в Порто-Феррайо, аналогичное сообщение поступило 16 сентября (ASF, Segreteria di Gabinetto, pezzo 135, Copie lettere. Elenco delle lettere ricevute e rese, 1769).
Уже в конце 1770 г. в срочном ремонте, как выяснилось, нуждался флагманский корабль «Три Иерарха» (капитан С.К. Грейг), на котором плавал сам Алексей Орлов (см. об этом письмо Алессандро Верри к Пьетро Верри от 15 декабря 1770 г. (Carteggio di Pietro е di Alessandro Verri. Vol. 4.: Ottobre 1770 -Dicembre 1771. Milano, 1919. P. 97). Величина «Трех Иерархов» не позволяла производить починку в порту Ливорно, и Орлов получил от великого герцога тосканского специальное разрешение на ремонт в Порто-Феррайо. Это разрешение действовало и в дальнейшем (GT. 1770. 50.199; NM. 1770. 99. 809; 100. 816;
