русской активности в регионе (см. об этом подробнее гл. 6)[216]. Месяц пути в Италию не прошел впустую: за это время А.Г. Орлов сумел составить первое впечатление о настроениях православных жителей Балкан и их отношении к объявленной войне; он привлек к себе единомышленников-единоверцев и, по-видимому, укрепил связи с местной агентурой России.
Есть основания полагать, что А.Г. Орлов по пути в Италию устанавливал контакты и с греческими землячествами в Европе. Из Лейпцигских записок Радищева известно, что и русские студенты, обучавшиеся в Германии, в 1768 г. встречались в Лейпциге с братьями Орловыми. (Эта встреча могла состояться только на пути Орловых в Италию.) Между тем в Лейпциге существовала греческая колония, и от ее имени во время греческого восстания поступали в европейскую прессу слухи, преувеличивавшие успехи совместных действий русского флота и греческих повстанцев. Как известно, Архипелагская экспедиция и военные действия России в Средиземноморье стали предметом едва ли не газетной войны, в ходе которой из прессы в равной мере можно было почерпнуть фантастические известия о русских победах и столь же неправдоподобные сведения о поражениях. Предвидя нечто подобное, Алексей Орлов, возможно, загодя готовил приемлемые для России каналы информационной связи. Не исключено, что братьям Орловым удалось пробудить у русских студентов интерес к греческому вопросу, и в 1771 г. Радищев под влиянием сочувствия к страданиям единоверцев, находившихся под турецким гнетом, обратился к переводу на русский язык «Призыва греческого народа к европейским христианам» (об этом речь пойдет далее).
Из осторожности Алексей Григорьевич не посетил триестского эмиссара брата Григория – Георгия Папазоли. «Мне самому ехать будет туда подозрительно…, – писал он и замечал: сюда ж ему приехать опасно по некоторым на него здесь подозрениям…»[217]. Следовательно, российская агентура не только существовала, но уже привлекла к себе внимание властей. Спустя несколько месяцев сам Алексей Орлов будет жаловаться брату Григорию на то, что его одолели шпионы, что он вынужден менять свое местопребывание и иногда не знает, где голову приклонить[218].
Информацию о положении православных на Балканах А. Орлов черпал из разных источников, как и разными путями привлекал к себе сторонников. Рюльер слишком прямолинейно представлял себе форму общения А. Орлова с православным населением Венецианской республики и Балкан: по его описанию, оба брата имели обыкновение после посещения православного храма выходить на паперть, пригоршнями раздавать монеты и вступать с прихожанами в разговоры; местное же население, пораженное богатством и щедростью русских посланцев, в ответ выражало готовность им служить. Конечно, Орловы и их спутники собирали интересующие их сведения и от случайных информаторов, особенно при посещении многолюдных мест; несомненно, они доверительно беседовали и с православным духовенством. Однако основные представления они составили из сообщений русских агентов и благодаря
Иное мнение высказывает В.А. Плугин, впрочем, следующий за мнением Рюльера.
Материалы для истории русского флота. Ч. XI. С. 364.
