ряд замков, в том числе крепость Тикхилл в Вест-Райдинге, ставшую одной из важных фортификаций в правление короля Иоанна Безземельного. Дрого де ла Бюврье получил полуостров Холдернесс, раньше принадлежавший Вильгельму Мале (бывшему союзнику Вильгельма Завоевателя, а впоследствии незадачливому первому шерифу графства Йоркшир) и мятежному эрлу Моркару. В Тотнесе (Девон) бретонский аристократ Юдаэль завладел поместьями не менее тридцати девяти англосаксонских землевладельцев[128].
Многие крупные магнаты эпохи Вильгельма продержались недолго. Их склонность к заговорам и стремление сосредоточить в своих руках слишком много власти часто приводили к опале. Ральф Гэльский впал в немилость в 1075 году. Неистово честолюбивый Одо тоже потерял все, когда решил поднять бунт. Он был арестован в 1082 году и провел в заключении пять лет. Как обычно, его земли конфисковали. Ему позволили вернуться во Францию. Но после смерти Вильгельма Одо решил попытать удачи и вернуть свои земли. Он объединил силы с Робертом, одним из сыновей Завоевателя, в неудачной попытке свергнуть Вильгельма II с английского престола. Одо был взят в плен в замке Певенси и изгнан из страны; ему не разрешили взять с собой ничего, кроме одежды, что на нем была. Он умер в 1097 году по пути в Первый крестовый поход – возможно, так он пытался заново сколотить состояние.
Судьба Одо, тем не менее, не остановила других – бунты против нового монарха продолжались[129]. Но Ален Руфус не принимал в них участия. Он умер в 1093 году, сохранив свое состояние, земли и титулы, полученные при Вильгельме I, которому оставался верным до конца. В отличие от других членов клуба сверхбогатых последующих лет, он, похоже, не обладал непомерно раздутым эго. Даже в самом конце жизни он с радостью выполнял для своих королей грязную работу – например, разграбил город Дарем в наказание его епископу, посмевшему перечить королю[130]. Последний акт феодальной верности Ален совершил на смертном одре – завещал аббатство Святой Марии в Йорке Вильгельму II Руфусу[131]. В свои поздние годы, вероятно, с подачи Гуннхильд, он проявлял большую привязанность к восточной Англии. Учитывая, что его политическая и религиозная база находилась в Йоркшире, было удивительно, что он попросил похоронить себя в аббатстве Бери-Сент-Эдмундс. Сорок с лишним лет спустя по просьбе бретонских элит его тело извлекли и перезахоронили в аббатстве Святой Марии.
У Алена не было законных сыновей, поэтому его земли в Йоркшире перешли к брату Алену Черному, а позднее к младшему брату Стефану, графу Трегье. В 1140-х сын Стефана Ален стал называть себя первым графом Ричмондским (похоже, самый первый Ален не слишком интересовался такими званиями, и его устраивал более скромный французский титул)[132]. Графство принадлежало семье лишь до 1171 года, когда наследников по мужской линии не осталось и земли вернулись в собственность короны. К тому моменту население Англии изменилось безвозвратно: захватчики, нормандцы и бретонцы, ассимилировались
M. Chibnall, Anglo-Norman England, p. 24.
B. Golding, Conquest and Colonisation, pp. 82–83.
P. Dalton, Conquest, Anarchy, and Lordship. p. 102.
P. Dalton, Conquest, Anarchy, and Lordship. p. 137.
P. Dalton, Conquest, Anarchy, and Lordship. pp. 166–167.
